Библиотека

А.Н. Татарко[*]

ВЗАИМОСВЯЗЬ ЭТНИЧЕСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ И ТОЛЕРАНТНОСТИ (на примере этнических групп юго-востока Башкирии) [**]

Актуальность проблемы. За последнее десятилетие в отечественной этнопсихологии и этносоциологии появилось немало работ, посвященных исследованию межэтнических отношений в странах СНГ и в республиках Российской Федерации. Преимущественно изучаются взаимоотношения между титульным и нетитульным населением, проживающим в республиках, входящих в состав РФ [Солдатова, 1998], отношения между русскими и другими народами, проживающими в регионах России [Савва, 1997], а также особенности адаптации русских к новой культурной и природной среде в республиках бывшего СССР [Лебедева, 1993; 1995]. Не явилась исключением и Республика Башкортостан, в которой проводились социологические исследования состояния межэтнических отношений [Из хроники этнической мобилизации, 1999]. Межэтнические отношения в Республике Башкортостан характеризуются определенной стабильностью и отсутствием межнациональных конфликтов, что объясняется, прежде всего, вековыми традициями совместного проживания тюркских, финно-угорских и восточнославянских народов. Однако социологическое исследование межнациональных отношений в данном регионе России показало, что, несмотря на отсутствие острых межнациональных конфликтов, в республике существуют некоторые проблемы, связанные с развитием межэтнических отношений [Из хроники этнической мобилизации, 1999, с. 16]. Башкирия добровольно вошла в состав России более 200 лет назад, и на ее территории проживают представители множества национальностей, но три самые крупные по численности нации - это башкиры, татары и русские. Частота межэтнических контактов в данном регионе, естественно, очень высока, поэтому важно знать особенности протекания межэтнического взаимодействия и факторы, взаимосвязанные с позитивными межэтническими отношениями.

Одной из важнейших характеристик межэтнических отношений является этническая толерантность. Под толерантностью в межэтнических отношениях или этнической толерантностью в отечественной этнопсихологии понимается «отсутствие негативного отношения к иной этнической культуре, а точнее наличие позитивного образа иной культуры при сохранении позитивного восприятия своей собственной» [Лебедева, 1993].

В ряде этнопсихологических исследований рассматривались различные факторы, взаимосвязанные с толерантностью. Некоторыми исследователями делаются попытки выявления факторов влияющих на этническую толерантность или обуславливающих ее. В представленном ниже исследовании рассматривается проблема взаимосвязи этнической толерантности с социально-психологическими факторами, опосредующими процесс межэтнического взаимодействия.

Дж. Берри и М. Плизент в своих исследованиях, посвященных проблеме этнической толерантности установили, что позитивная этническая идентичность может дать основание для уважения других этнических групп и выражения готовности обмена идеями, установками или для участия в совместной деятельности [цит. по: Этническая психология и общество, 1997]. Этническая идентичность фиксирует осознание личностью своей принадлежности к определенной этнической общности. Этническая идентичность, прежде всего, является результатом когнитивно-эмоционального процесса осознания себя представителем какого-либо этноса, отождествления себя с ним и обособления от других этносов [Стефаненко, 1999, б]. Н. М. Лебедева основываясь на взглядах Дж. Берри и М. Плизента и на результатах собственных исследований установила, что позитивная этническая идентичность взаимосвязана с этнической толерантностью и является ее основой. В дальнейших исследованиях Н. М. Лебедевой было установлено, что взаимосвязь между этнической идентичностью и этнической толерантностью носит характер социально-психологического закона.

Постановка проблемы. Башкиры и татары принадлежат к числу тюркоязычных народов и исповедуют ислам, культура и язык этих двух народов отличаются незначительно. Русские, исповедующие православие, более значительно отличаются по своим культурным особенностям от этих народов. В данном случае можно сказать, что между тремя указанными этносами разная культурная дистанция. Между татарами и башкирами она меньше, чем между русскими и башкирами или русскими и татарами. Культурная дистанция является одной из этнопсихологических характеристик, которые подлежали изучению в настоящем исследовании.

Впервые феномен культурной дистанции был описан А. Фэрнхемом и С. Бочнером и в дальнейшем преимущественно изучался различными исследователями в рамках парадигмы «культурного шока». Понятие «культурной дистанции» использовалось для рассмотрения дистрессов, переживаемых студентами, обучающимися в чужой культуре. С этой целью психологом Бабикером совместно с другими исследователями был предложен специальный индекс культурной дистанции (CDI), фиксирующий объективные различия между культурами (например, различия в климате, одежде, религии, проведении досуга и т. д.). [Furnham A., Bochner S., 1986, р. 121].

Влияние культурной дистанции на проявление этнической интолерантности в отечественной этнопсихологии было доказано Н.М. Лебедевой в процессе изучения этнокультурной адаптации групп русских старожилов в Закавказье [Лебедева, 1993]. В данном исследовании было установлено, что культурная дистанция и степень целостности этнической группы как субъекта межэтнического взаимодействия, являются двумя основными факторами, оказывающими наиболее сильное влияние на проявления интолерантности в отношении других этнических групп. Увеличение культурной дистанции между этническими группами, при сохранении прочих равных условий, будет способствовать повышению этнической интолерантности.

Субъективная культурная дистанция между русскими, башкирами и татарами, проживающими в Республике Башкортостан использовалась в настоящем исследовании в качестве одного из показателей, характеризующих воспринимаемое респондентами сходство или различие их культур.

В значительной степени процесс межэтнического общения регламентируется психологической коммуникативной дистанцией, которая по большому счету представляет собой установку на желаемую степень близости с представителями определенной национальности и традиционно измеряется с помощью шкалы социальной дистанции Э. Богардуса. Социальная дистанция с представителями определенной национальности устанавливается на основе прогноза особенностей их поведения, который в свою очередь происходит на основе актуализации их этнического стереотипа [Савва, 1997].

Понятие «этнический стереотип» является частным производным понятия «социальный стереотип», введенного У. Липпманом (1922 г.), который понимал их как своего рода «картинки мира в голове человека», назначение которых заключается в экономии усилий при восприятии сложных социальных объектов. Вслед за Липпманом многими исследователями было предложено множество определений данного феномена. Основные выводы по исследованиям феномена социального стереотипа были сделаны Г. Теджфелом. Его выводы заключаются в том, что социальные стереотипы усваиваются очень рано, трудно поддаются изменениям, являются грубыми и недифференцированными, с легкостью проявляются и становятся более «отчетливыми» и враждебными, когда возникает социальная напряженность между группами. Социальные стереотипы обусловлены “(1) степенью близости со стереотипизируемой группой, и (2) качеством контактов с другой группой” [Gudykunst et al., 1988, p. 136].

Этнический стереотип является установочным образованием и, соответственно, его структура сходна со структурой социальной установки. Он включает в себя когнитивный, эмоциональный и поведенческий компоненты. Г.У. Солдатовой был предложен Диагностический Тест Отношения, позволяющий измерить эмоционально-оценочный компонент этнического стереотипа. Данная методика была использована при исследовании этнических авто - и гетеростереотипов русских, башкир и татар, проживающих в Республике Башкортостан.

Важно упомянуть, что выделяется два вида этнических стереотипов автостереотипы и гетеростереотипы. Под автостереотипом понимается представление о своем народе, которое, как правило, позитивно. Гетеростереотип - это представление об этнопсихологическом облике другого народа, которое может быть как позитивным, нейтральным, так и негативным.

Исследование межэтнических отношений, по сути, невозможно без учета статусности изучаемых этнических групп. Этнический статус указывает место народа в системе межэтнических отношений. Этнический статус определяется как объективными факторами (включенность представителей этноса в систему управления, уровень их доходов, образовательный уровень), так и феноменами группового (в данном случае этнического) сознания: самооценкой этноса в целом, а также оценкой его контактирующими с ним этническими общностями [Савва, 1997].

Отношения народа с представителями других национальностей являются частью его общественного бытия, которое отражается в его общественном сознании, а точнее в этническом сознании, являющемся одним из компонентов общественного сознания. Согласно В.Ф. Петренко, сознание – «высшая форма психического отражения присущая человеку, как общественно-историческому существу, выступает как сложная система, способная к развитию и саморазвитию, несущая в своих структурах присвоенный субъектом общественный опыт, моделирующая мир и преобразующая его в деятельности» [Петренко, 1997, с. 8]. Говоря об «этническом сознании», его можно определить как «сложную совокупность социальных, политических, экономических, нравственных, эстетических, философских, религиозных и других взглядов и убеждений», свойственных представителям конкретного этноса [Этнопсихологический словарь, 1999].

В настоящее время изучение этнического сознания осуществляется преимущественно с помощью методов экспериментальной психосемантики. Наиболее популярен метод реконструкции семантических пространств, которые представляют собой “совокупность определенным образом организованных признаков, описывающих и дифференцирующих объекты (значения) некоторой содержательной области” [Петренко, 1988, с. 45]. В данном случае это область межэтнического взаимовосприятия. Реконструкция семантических пространств позволяет полу-чить своего рода «срез» категориальной структуры сознания в заданной методически области. Важно отметить, что реконструкция категорий сознания позволяет так же обнаружить специфику отношения к конкретным объектам исследуемой реальности. Семантический дифференциал применялся при исследовании категориальной структуры этнического сознания русских, башкир и татар, проживающих в Республике Башкортостан.

Таким образом, в ходе изучения межэтнических отношений в Башкирии, рассмотрению подлежали: культурная дистанция между этническими общностями, эмоциональный компонент этнических авто – и гетеростереотипов, категориальная структура этнического сознания, а также социальная дистанция, характеризующая степень приемлемости представителей одних этнических групп представителями других. Нас в первую очередь интересовал характер взаимосвязи между этнической идентичностью и этнической толерантностью, а также факторы, сопряженные с данной взаимосвязью. Точнее, существует ли взаимосвязь между направленностью эмоционального компонента этнического автостереотипа (который характеризуют этническую идентичность), с одной стороны, и социальной дистанцией и гетеростереотипом (кото-рые характеризуют этническую толерантность), с другой стороны. Также, каким образом отражено в этническом сознании народа его отношение к представителям других национальностей, в зависимости от их этнического статуса и культурной дистанции.

Цель исследования – изучение взаимосвязей этнической идентичности и этнической толерантности в кросс-культурной перспективе.

Объект исследования – башкиры, русские и татары, проживающие в Республике Башкортостан.

Предмет исследования – связь между показателями, этнической идентичности и показателями этнической толерантности/интолерантности народов Республики Башкортостан.

Задачи исследования:

1) Выявить и описать взаимосвязи между показателями, характеризующими этническую идентичность и этническую толерантность/интолерантность представителей изучаемых этнических групп;

2) Рассмотреть особенности соотношения авто - и гетеростереотипов представителей изучаемых этнических групп;

3) Охарактеризовать роль культурной дистанции в межэтнических отношениях народов Республики Башкортостан.

4) Произвести кросс-культурный анализ результатов с целью поиска общих закономерностей в структуре взаимосвязей показателей этнической идентичности и этнической толерантности/интолерантности у представителей различных этнических групп, проживающих в Рес-публике Башкортостан.

Общая гипотеза исследования состояла в том, что этническая идентичность представителей различных этнических групп взаимосвязана с их толерантным-интолерантным отношением к представителям этноконтактных групп.

Общая гипотеза конкретизируется в следующих частных гипотезах:

1) Эмоциональный компонент автостереотипа этноса связан с его гетеростереотипами других этнических групп, связь может быть как линейной, так и нелинейной.

2) Позитивный автостереотип по направленности своего эмоционального компонента не отличается от направленности эмоционального компонента гетеростереотипа высокостатусного этноса.

3) Автостереотип и гетеростереотип связаны с социальной дистанцией, связь может быть как линейной, так и нелинейной.

4) Автостереотип и гетеростереотип связаны с культурной дистанцией, связь может быть как линейной, так и нелинейной.

МЕТОДИКА

Респонденты. В исследовании участвовало 90 респондентов, проживающих в городе Сибае Республики Башкортостан. Состав выборки был следующий – 30 башкир, 30 русских и 30 татар. Распределение респондентов по возрасту: башкиры - от 31 до 50 лет (медиана – 40 лет), русские – от 30 до 55 лет (медиана – 41 год), татары – от 30 до 61 года (медиана – 40 лет). Образовательный статус испытуемых в целом по выборке: 15 человек имели среднее образование, 23 человека – средне-специальное, 15 человек – средне-техническое, 2 человека - техническое и 35 человек – высшее. Состав всей выборки по полу – 36 мужчин и 54 женщины.

Инструментарий и процедура опроса. Респонденту предлагалось заполнить анкету которая содержала указанные ниже методики:

1. Диагностический тест отношения (ДТО) Г. У. Солдатовой.

2. Шкала социальной дистанции Э. Богардуса в модификации О. Л. Романовой [Белинская, Стефаненко, 2000].

3. Шкала культурной дистанции, разработанная в ИЭА РАН.

4. Семантический Дифференциал в модификации А. М. Грачевой.

Способы обработки данных. Данные, полученные с помощью ДТО, шкалы социальной дистанции и шкалы культурной дистанции обрабатывались традиционным способом. Для оценки доминирующего типа направленности стереотипов (положительного или отрицательного), по методике ДТО, применялся T-критерий Вилкоксона. Взаимосвязь между показателями направленности стереотипов и показателями по шкалам социальной и культурной дистанций выявлялась с помощью рангового коэффициента корреляции Спирмена, и коэффициента нелинейного корреляционного отношения «эта» (n) [Романко, 2000].

Результаты шкалирования испытуемыми народов по методике Семантического Дифференциала подвергались обработке помощью факторного анализа, затем объекты шкалирования располагались в реконструированном факторном пространстве.

РЕЗУЛЬТАТЫ

1. Показатели, полученные с помощью Диагностического теста отношения. В настоящей работе рассматриваются только показатели направленности эмоционально-оценочного компонента этнического стереотипа, рассчитанные с помощью данного теста. В таблице № 1 представлены среднегрупповые значения коэффициентов направленности авто - и гетеростереотипов, полученные с помощью ДТО, характеризующие отношение к представителям своей и других национальностей. Коэффициент изменяется в пределах от –1 до +1, чем ближе его значение к +1, тем более позитивен стереотипизируемый образ, и чем ближе значение коэффициента к –1 тем негативнее стереотип.

Таблица № 1

Среднегрупповые значения коэффициентов направленности авто- и гетеростереотипов русских, башкир и татар

2. Данные по шкалам социальной и субъективной культурной дистанций. В таблице № 2 указаны среднегрупповые показатели оценок респондентами социальной и субъективной культурной дистанций своего народа с двумя другими народами. Чем выше среднегрупповой показатель, тем выше приемлемость представителей одного народа для другого. Соответственно, чем ниже среднегрупповой показатель, тем сильнее стремление народа, производящего оценку отдалиться от другого народа. Максимально возможное количество баллов по шкале социальной дистанции – 21, по шкале субъективной культурной дистанции – 28 баллов.

Таблица № 2

Среднегрупповые показатели по шкалам социальной и культурной дистанций

Из данной таблицы видно, что башкиры отмечают более близкую социальную дистанцию с русскими, чем с татарами, а субъективную культурную дистанцию - наоборот, с татарами отмечают более близкую, чем с русскими. У татар так же – социальная дистанция более близкая с русскими, чем с башкирами, культурная – более близка с башкирами, чем с русскими.
Далее выявлялось наличие взаимосвязи между показателями, характеризующими эмоциональный и когнитивный компоненты авто – и гетеростереотипов и показателями по шкалам социальной и субъективной культурной дистанций. На рисунках 1-6 представлены корреляционные графы, на которых показана структура взаимосвязей между автостереотипом, гетеростереотипом, социальной дистанцией и субъективной культурной дистанцией. Для выявления линейной взаимосвязи вычислялся коэффициент корреляции Спирмана, для выявления нелинейной корреляции вычислялся коэффициент “эта” (n). Данный коэффициент позволяет выявить корреляционные отношения между переменными и оценить зависимость одной переменной от другой.

Рис. 1. Корреляционный граф (коэффициенты R и n): автостереотип русских, гетеростереотип башкир в восприятии русских, оценка русскими социальной и культурной дистанций с башкирами

n1=0,982 n2 =0,981

R=0,43 n=0,994

- линейная положительная корреляция (коэффициент Спирмана), значимая р<0,05

- преобладающее направление нелинейного корреляционного отношения (коэффициент n), значимого на уровне р<0,001

 

Рис. 2. Корреляционный граф (коэффициенты R и n): автостереотип русских, гетеростереотип татар в восприятии русских, оценка русскими социальной и культурной дистанций с татарами

R=0,35

 

n=1,0; R= 0,4; n=0,987; n=1,0

- линейная положительная корреляция (коэффициент Спирмана), значимая р<0,05

- преобладающее направление нелинейного корреляционного отношения (коэффициент n), значимого на уровне р<0,001

 

Рис. 3. Корреляционный граф (коэффициенты R и n): автостереотип башкир, гетеростереотип русских в восприятии башкир, оценка башкирами социальной и культурной дистанций с русскими

R=0,5

 

- линейная положительная корреляция (коэффициент Спирмана), значимая р<0,05

- линейная отрицательная корреляция (коэффициент Спирмана), значимая р<0,05

- преобладающее направление нелинейного корреляционного отношения (коэффициент n), значимого на уровне р<0,001

Рис. 4. Корреляционный граф (коэффициенты R и n): автостереотип башкир, гетеростереотип татар в восприятии башкир, оценка башкирами социальной и культурной дистанций с русскими

n1=0,947 n2 =0,968

- линейная положительная корреляция (коэффициент Спирмана), значимая р<0,05

- линейная отрицательная корреляция (коэффициент Спирмана), значимая р<0,05

- преобладающее направление нелинейного корреляционного отношения (коэффициент n), значимого на уровне р<0,001

Рис. 5. Корреляционный граф (коэффициенты R и n): автостереотип татар, гетеростереотип башкир в восприятии татар, оценка татарами социальной и культурной дистанций с башкирами

n1 = 1,0; n2 = 0,984

- линейная положительная корреляция (коэффициент Спирмана), значимая р<0,05

- преобладающее направление нелинейного корреляционного отношения (коэффициент n), значимого на уровне р<0,001

Рис. 6. Корреляционный граф (коэффициенты R и n): автостереотип татар, гетеростереотип русских в восприятии татар, оценка татарами социальной и культурной дистанций с русскими

n1=0,996 n2 =0,977

n = 0,977 n = 0,999 n = 0,916 n = 1,0

- преобладающее направление нелинейного корреляционного отношения (коэффициент n), значимого на уровне р<0,001

Чтобы определить наличие сходства (или различия) в установках по отношению к своему этносу и соседнему, осуществлялась следующая статистическая процедура. По данным каждого из трех этносов, показатели автостереотипа и гетеростереотипов двух других этносов сопоставлялись с помощью Т-критерия Вилкоксона. Сопоставлялись показатели, характеризующие эмоциональный компонент этнических стереотипов, измеренный с помощью методики ДТО. Наличие статистически значимых различий указывает на разницу в установках по отношению к своей этнической группе и установках по отношению к соседнему этносу. Соответственно, отсутствие статистически значимого различия указывает на сходство данных установочных образований. Результаты сопоставления авто - и гетеростереотипов с помощью Т-критерия Вилкоксона представлены в таблице № 3.

Таблица № 3

Результаты сопоставления авто-и гетеростереотипов с помощью Т-критерия Вилкоксона

Жирным шрифтом выделены случаи, когда автостереотип какого-либо из этносов народа не имеет статистически значимого отличия от гетеростереотипа народа-соседа, то есть, можно сказать, что в выделенных случаях автостереотип этноса мало отличается от гетеростереотипа народа-соседа.

Из таблицы № 3 видно, что по своему эмоционально-оценочному компоненту автостереотипы башкир и татар не имеют статистически значимого отличия от гетеростереотипов русских. То есть автостереотипы данных народов по своей эмоциональной окраске схожи с их гетеростереотипами русского народа. Следовательно, можно сказать, что, во-первых, русские имеют высокий этнический статус и, во-вторых, что русские оцениваются башкирами и татарами, на эмоциональном уровне, так же, как и их собственные этнические группы. Важно отметить, что автостереотип башкир значимо отличается от гетеростереотипа татар, а автостереотип татар значимо отличается от гетеростереотипа башкир. То есть, несмотря на близкую культурную дистанцию, эти народы склонны, скорее, проявлять сходство в эмоциональной оценке своего народа с русскими, а не друг с другом. Что касается самих русских, то их автостереотипы на эмоциональном уровне достоверно отличаются от гетеростереотипов башкир и татар.

3. Результаты, полученные с помощью модифицированного Семантического Дифференциала. Ответы испытуемых складывались в суммарные матрицы, которые рассчитывались для каждой этнической группы отдельно. Затем суммарные матрицы подвергались обработке путем факторного анализа. Факторизация осуществлялась с помощью метода главных компонент. Для улучшения факторного решения производилось вращение факторных нагрузок методом вари-макс.

После проведения факторного анализа, осуществлялось расположение оцениваемых испытуемыми народов в пространстве выделенных факторов. Для этого вычислялись факторные веса объектов шкалирования (напомним, что объекты шкалирования были следующими – башкиры, татары, русские, «народ, которым я восхищаюсь», «неприятный мне народ», «народ-завоеватель», «покоренный народ», «я сам»), а затем объекты располагались в факторном пространстве.

а) Обработка с помощью факторного анализа ответов русских по методике «модифицированный Семантический Дифференциал» позволила выделить два фактора. Исходя из содержания шкал, образующих данные факторы, первый фактор был интерпретирован, как Мудрый расчет, второй фактор, как Мирный труд. На рисунке № 7 показано расположение народов в пространстве двух выделенных факторов-категорий этнического сознания русских.

Рисунок 7.
Субъективное семантическое пространство межэтнических отношений русских

Обозначения: Bashkorts - башкиры, Tatars - татары, Russian - русские, "Delightful" - "народ, кото-рым я восхищаюсь", "Antipathetic" - "неприятный мне народ", "Conqueror" - "народ-завоеватель", "Con-quered" - "покоренный народ", I am - я сам. FACTOR 1 - "Мудрый расчет", FACTOR 2 - "Мирный труд".

б) Факторизация суммарной матрицы ответов башкир по методике "модифицированный Семантический Дифференциал" позволила также выделить два фактора. Исходя из содержания шкал, образующих данные факторы, первый фактор был интерпретирован Созидательность, а второй - Воинственность. На рисунке № 8 приводится субъективное семантическое пространство башкир.

Рисунок № 8
Субъективное семантическое пространство межэтнических отношений башкир

Обозначения: Bashkorts - башкиры, Tatars - татары, Russian - русские, "Delightful" - "народ, которым я восхища-юсь", "Antipathetic" - "неприятный мне народ", "Conqueror" - "народ-завоеватель", "Conquered" - "покоренный народ", I am - я сам. FACTOR 1 - "Созидательность", FACTOR 2 - "Воинственность"

в) Осуществление факторизации ответов татар аналогично позволило выделить два фак-тора. Первый фактор был интерпретирован, как Труд с расчетом, второй фактор - как Религиозность. На рисунке № 9 показано расположение народов в пространстве двух выделенных категорий этнического сознания татар

Рисунок № 9
Субъективное семантическое пространство межэтнических отношений татар

;
Обозначения: Bashkorts - башкиры, Tatars - татары, Russian - русские, "Delightful" - "народ, которым я вос-хищаюсь", "Antipathetic" - "неприятный мне народ", "Conqueror" - "народ-завоеватель", "Conquered" - "покорен-ный народ", I am - я сам. FACTOR 1 - "Труд с расчетом", FACTOR 2 - "Религиозность".

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Анализ среднегрупповых показателей по шкале социальной дистанции позволяет констатировать, что желаемая степень близости русских для башкир и татар выше степени соответствующей близости башкир и татар для русских. Средние показатели размера социальной дистанции с русскими в ответах башкир и татар отличаются незначительно (16 баллов – башкиры с русскими и 17 баллов – татары с русскими, из максимально возможного 21 балла), это говорит о примерно одинаковой приемлемости русских для двух указанных народов. В то же время, сами русские не стремятся к сближению с двумя данными народами – по оценкам русских среднее значение по шкале социальной дистанции с башкирами составляет 13, а с татарами – 12. Важно заметить, что башкиры и татары отмечают меньшую степень желаемой близости друг с другом, чем с русскими. Степень приемлемой близости между башкирами и татарами, по их оценкам, одинакова: показатели социальной дистанции башкир с татарами – 15 и татар с башкирами тоже – 15.

2. Показатели по шкале культурной дистанции полностью укладываются в рамки ожидаемых и, в целом, позволяют заключить, что степень культурной близости между башкирами и татарами выше степени их культурной близости с русскими. При более подробном рассмотрении показателей можно констатировать, что башкиры отмечают большее сходство культуры своего народа с культурой татар (16), чем с культурой русских (11). Татары аналогично указывают на более значительное сходство культуры своего этноса с культурой башкир (13), чем с культурой русских (10). При этом стоит заметить, что башкиры видят больше сходства в своей культуре с культурой татар (16), чем татары в своей культуре с культурой башкир (13), это может служить косвенным показателем снижения толерантности татар по отношению к башкирам. Показатели русских по шкалам культурной дистанции с башкирами (8) и татарами (5) сви-детельствуют о том, что русские видят в культурном плане больше различий, чем сходств своего народа с двумя народами-соседями. Характерно, что культура башкир русским представляется более близкой, чем культура татар и это “взаимно” – башкирам культура русских тоже более близка, чем татарам. Важно обратить внимание, что, в целом, башкиры с татарами указывают на более значительное сходство культур своих народов с культурой русского народа (11 – башкиры с русскими и 10 - татары с русскими), чем русские с культурами башкир и татар (8 – русские с башкирами и 5 русские с татарами).

3. Далее осуществлялся поиск взаимосвязей между показателями, характеризующими этническую идентичность представителей изучаемых народов, показателями их толерантности к народам-соседям (показателями толерантности служили гетеростереотипы и социальная дистанция) и показателями субъективной культурной дистанции между всеми этносами.

Анализ корреляционных графов, которые были построены после вычисления всех коэффициентов корреляции и приведены в разделе «Результаты», на рисунках 1-6, позволяет сказать следующее. Автостереотип (характеризующий этническую идентичность) взаимосвязан с гетеростереотипом и социальной дистанцией (которые являются показателями этнической толерантности). Корреляционная связь является как линейной, так и нелинейной. Значимые коэффициенты n позволяют заключить, что гетеростереотип и социальная дистанция в большей мере зависят от автостереотипа, чем наоборот. Эмоциональный компонент автостереотипа во всех случаях оказался связан с эмоциональным компонентом гетеростереотипа. В тех случаях, когда связь была нелинейной, данные компоненты оказывались во взаимной зависимости.

Социальная дистанция в большинстве случаев оказалась зависимой от эмоциональных компонентов автостереотипа и гетеростереотипа, в двух случаях (при оценке башкирами русских и тарами башкир) она оказалась линейно положительно связана с эмоциональным компонентом гетеростереотипа.

Субъективная культурная дистанция, определяемая представителями опрошенных этносов с каждым из народов-соседей, оказалась связанной (а в отдельных случаях зависимой) с эмоциональными компонентами авто – и гетеростереотипов. Довольно неожиданным оказалось, что в ответах башкир субъективная культурная дистанция оказалась отрицательно связана с эмоциональным компонентом автостереотипа. Видимо, чем положительнее оценивают себя представители данного этноса, тем большую культурную дистанцию они склонны отмечать со своими народами-соседями.

Итак, если в целом рассмотреть построенные корреляционные графы, то можно констатировать следующие закономерности.

1) Автостереотип (характеризующий этническую идентичность) взаимосвязан с гетеростереотипом и социальной дистанцией (которые являются показателями этнической толерантности).

2) Эмоциональный компонент гетеростереотипа, социальная дистанция, и субъективная культурная дистанция зависят от эмоционального компонента автостереотипа или линейно с ним связаны. То есть эмоциональная оценка своего этноса играет ведущую роль в формировании отношения к представителям других этносов или этнической толерантности.

3) Социальная дистанция и субъективная культурная дистанция взаимосвязаны преимущественно с эмоциональными компонентами автостереотипа и гетеростереотипа, либо находятся в зависимости от них.

4. Реконструкция выявленных с помощью модифицированного Семантического Дифференциала категориальных структур этнического сознания башкир, татар и русских, проживающих в Башкирии, указывает, прежде всего, на то, что выявленные категории этнического сознания не инвариантны для всех трех народов.

Башкиры, русские и татары воспринимают межэтнические отношения и место своего народа в этих отношениях, руководствуясь различными категориями, однако число указанных категорий в заданной содержательной области у трех рассматриваемых народов одинаково – их две. Основное, что будет рассматриваться при анализе категориальных структур - это положение объектов оценки друг относительно друга и расстояние между ними, так как метрика семантического пространства характеризует взаимовосприятие и взаимоотношения между народами [Этнос. Идентичность. Образование., 1998].

Анализ категориальной структуры обыденного сознания в области межэтнического восприятия русских позволил выделить две ведущие категории, которые были интерпретированы как «Мудрый расчет» и «Мирный труд». Сразу обращает на себя внимание значительный разрыв между позицией «русские» и позицией «народ, которым я восхищаюсь», это свидетельствует о том, что русские испытывают некоторые негативные переживания по поводу положения собственного народа. Позиция «русские» находится на большом расстоянии от позиций «башкиры» и «татары», что может интерпретироваться, как стремление русских отдалиться от башкир и татар. Рассмотрение положения позиций «башкиры» и «татары» относительно осей- категорий семантического пространства русских, позволяет сказать, что башкиры и татары воспринимаются русскими как менее трудолюбивые, по сравнению со своим народом.

Категории сознания башкир в области межэтнических отношений были интерпретированы как «Созидательность» и «Воинственность». В пространстве полученных категорий башкиры воспринимают свой народ как мирный, не стремящийся к разрушению, а стремящийся скорее к труду и созиданию. Позиция «русские» находится ближе к позиции «башкиры», чем позиция «татары». Разрыв между позициями «башкиры» и «русские» в семантическом пространстве башкир незначителен и меньше разрыва между позициями «башкиры» и «татары». То есть, башкиры воспринимают русских как народ, система ценностей которого сходна с системой ценностей их собственного народа, и как народ, с которым они стремятся сблизиться. От татар башкиры наоборот стремятся дистанцироваться, несмотря на то, что татары более близки к ним по своей культурной дистанции, чем русские. Рассматривая положение позиций «русские» и «татары» в структуре сознания башкир с содержательной точки зрения, можно констатировать, что русские в плане воинственности и разрушения башкирами воспринимаются нейтрально, а в плане созидания как более трудолюбивые и творческие, чем сами башкиры. Важно обратить внимание, что позиция «русские» в сознании башкир расположена ближе к позиции «народ, которым я восхищаюсь», чем позиция «башкиры», это свидетельствует о позитивных, в целом, представлениях башкир о русских. Стереотипный образ татар в сознании башкир имеет самый значительный вес по фактору «Воинственность». Таким образом, башкиры воспринимают татар как воинственных конкурентов, а русских как нейтральных с позиции воинственности и как более созидательных, чем сами башкиры.

Категориальная структура этнического сознания татар в заданной содержательной области содержит также два фактора, которые были интерпретированы как «Труд с расчетом» и «Религиозность». Представления о собственном народе в сознании татар имеют высокие положительные значения по данным факторам. Свой народ татары разместили рядом с позициями «народ-завоеватель» и «народ, которым я восхищаюсь». Таким образом, в отличие от русских и башкир, татары не испытывают переживаний по поводу положения собственного народа, и их представления о своем народе сходны с представлениями о народе-завоевателе. Позиция «рус-ские» находится рядом с позицией «татары», что свидетельствует о позитивных, в целом, представлениях татар о русских. Позиция «башкиры» в категориальной структуре этнического сознания татар находится на очень большом расстоянии от позиции «татары», что может свидетельствовать о малопозитивном отношении татар к башкирам. Позиция «башкиры» попадает в один квадрант с позицией «завоеванный народ» в категориальной структуре сознания татар. Положение данной позиции относительно осей–факторов семантического пространства татар позволяет заключить, что башкиры представляются татарам как народ не особенно трудолюбивый и очень религиозный. Интересно отметить, что в то время как представления татар о своем народе имплицитно схожи с представлениями о народе-завоевателе, представления татар о башкирах имеют некоторое сходство с представлениями о завоеванном народе.

Таким образом, целостное рассмотрение субъективных семантических пространств всех трех этносов позволяет заключить, что башкиры и татары в своем сознании стремятся к интеграции с русским, считая, что русские разделяют их систему ценностей. Русские же, во-первых, руководствуются категориальной структурой, отличающейся от категориальных структур сознаний башкир и татар, и, во-вторых, русские в своем сознании не стремятся сблизиться с башкирами и татарами, а воспринимают свой народ, как отличающийся от башкир и татар, по своей системе ценностей. В результате этого, можно видеть, что русские в своем сознании дистанцируются от башкир и татар.

Итак, рассмотрение субъективных семантических пространств межэтнических отношений, позволяет сказать, что башкиры и татары склонны, на уровне установок, воспринимать свои народы схожими с русским народом. Все это позволяет говорить о высоком этническом статусе русских в Республике Башкортостан. Также данный факт позволяет предварительно заметить, что эмоциональная окраска, установок башкир и татар по отношению к русским схожа с эмоциональной окраской установок по отношению к собственным этносам.

5. Сопоставление автостереотипов каждого этноса с гетеростереотипами их народов-соседей, произведенное с помощью Т-критерия Вилкоксона, позволило судить о сходстве или различии автостереотипа и гетеростереотипов. Картина, в целом, была следующей.

У русских эмоционально-оценочный компонент автостереотипа был статистически достоверно более позитивными, чем соответствующий компонент гетеростереотипов башкир и татар. То есть автостереотип русских характеризуется большей позитивностью, чем гетеростереотипы башкир и татар.

Эмоционально-оценочный компонент автостереотипа башкир не отличается достоверно от соответствующего компонента гетеростереотипа русских, но более позитивен, чем аналогичный компонент гетеростереотипа татар. То есть, автостереотип башкир более позитивен, чем гетеростереотип близких по культурной дистанции татар, и не отличается от гетеростереотипа русских, которые более далеки по культурной дистанции от башкир, чем татары.

Эмоционально-оценочный компонент автостереотипа татар более позитивен, чем соответствующий компонент гетеростереотипа башкир. При сопоставлении автостереотипа татар с гетеростереотипом русских оказалось, что здесь ситуация, скорее, неопределенная. Различие было обнаружено на уровне р=0,05, который является критической границей зоны значимости различий. Точно сказать, отличается ли эмоциональный компонент автостереотипа татар от эмоционального компонента гетеростереотипа русских, нельзя. Поэтому условно будем считать, что статистически значимого отличия нет. Таким образом, автостереотип татар более позитивен, чем гетеростереотип башкир, и не отличается от гетеростереотипа русских, которые более далеки по культурной дистанции от татар, чем башкиры.

Позитивная оценка русских башкирами и татарами, при скорее негативной оценке друг друга, сочетающаяся с малопозитивной оценкой башкир и татар самими русскими, свидетельствует о высоком этническом статусе русских в Башкирии. М.В. Савва писал, что «…Взаимосвязь этнического статуса и этностереотипов несомненна: этнический статус являет-ся, по сути, системой авто - и гетеростереотипов. Нам представляется, что исследование этнических стереотипов выступает, как важный инструмент выявления этностатусных представлений. В стереотипе отражаются ценностные ориентации группы, создающей его: представления о тех или иных качествах стереотипизируемой группы не просто фиксируются, но оцениваются, определенным образом ранжируются в системе противопоставления “мы-они”. Это ранжирование не является произвольным: системность этнической культуры предполагает, что представления о качествах относительно высокостатусной группы более позитивны по сравнению с представлениями о качествах относительно низкостатусной группы. Таким образом, чем более позитивен стереотип, тем выше этнический статус» (курсив автора – А.Т.) [Савва, 1997]. Итак, можно сказать, что сходство эмоциональных компонентов гетеростереотипов русских, в восприятии башкир и татар, с эмоциональными компонентами автостереотипов башкир и татар свидетельствует:

а) о высоком этническом статусе русских;

б) о стремлении башкир и татар в своем восприятии одинаково оценивать свой этнос и высокостатусную иноэтническую группу.

ВЫВОДЫ

Общая гипотеза исследования получила подтверждение: действительно этническая идентичность представителей различных этнических групп взаимосвязана с их толерантным/интолерантным отношением к представителям других этносов. Более подробные выводы по результатам исследования состоят в нижеследующем.

1) Были выявлены как линейные, так и нелинейные корреляционные связи между показателями, характеризующими этническую идентичность и показателями, характеризующими этническую толерантность. Преобладающее направление нелинейной корреляционной связи позволяет предполагать, что гетеростереотипы (которые характеризуют этническую толерантность/интолерантность) зависят от автостереотипов (которые характеризуют этническую идентичность).

2) Эмоциональный компонент автостереотипа играет важнейшую роль в межэтнических отношениях. С ним взаимосвязан эмоциональный компонент гетеростереотипа, социальная дистанция, а также, в большинстве случаев, и субъективно оцениваемая культурная дистанция.

3) Позитивный автостереотип по направленности своего эмоционального компонента не отличается от гетеростереотипа высокостатусного этноса. Гетеростереотип высокостатусного этноса, в таком случае, тоже является позитивным по своей эмоциональной окраске.

4) У этносов, имеющих близкую культурную дистанцию, наблюдается большее стремление сблизиться с высокостатусной этнической группой, чем друг с другом, несмотря на то, что представители высокостатусной этнической группы отличаются по своим культурным особенностям от их народов. Этнический статус играет более важную роль в межэтнических отношениях и формировании этнических стереотипов, чем сходство культур.

[*] аспирант Государственного университета гуманитарных наук, факультет психологии, сотрудник Института этнологии и антропологии РАН; сфера научных интересов: социальная психология межэтнических отношений, социально-психологические факторы этнической толерантности и интолерантности, практические методы налаживания толерантного межэтнического диалога.

[**] Исследование проведено при поддержке РГНФ (проект № 02-06-00261а)

ЛИТЕРАТУРА

1. Агеев В.С. Межгрупповое взаимодействие. М., 1990.
2. Боронев А.О. Павленко В.Н. Этническая психология. СПб., 1994.
3. Из хроники этнической мобилизации (Республика Башкортостан). Том 1. М., 1999.
4. Лебедева Н. М. Новая русская диаспора. М., 1995.
5. Лебедева Н. М. Социальная психология этнических миграций. М., 1993.
6. Личность, культура, этнос (современная психологическая антропология). / Ред. А.А. Белик. М: Смысл, 2001.
7. Методы этнопсихологического исследования. Т.Г. Стефаненко, Е.И. Шлягина, С.Н. Ениклопов. М., изд-во МГУ, 1993.
8. Петренко В. Ф. Основы психосемантики М.: МГУ, 1997.
9. Развитие национальной, этнолингвистической и религиозной идентичностей у детей и подростков. / Под ред. М. Барретта, Т. Рязановой, М. Воловиковой., М.: Изд-во Института психологии РАН.
10. Романко В.К. Курс теории вероятностей и математической статистики для психологов. М., 2000.
11. Савва М.В. Этнический статус (конфликтологический анализ социального феномена). Краснодар, 1997.
12. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М., 1998.
13. Социальная и культурная дистанции. Опыт многонациональной России / Отв. ред. Дробижева Л.М. М.,1998.
14. Стефаненко Т.Г. а) Социальная психология этнической идентичности. Автореферат дисс. канд. психол. наук, М., 1999.
15. Стефаненко Т. Г. б) Этнопсихология. М., 1999.
16. Этнос. Идентичность. Образование. / Ред. Собкин В.С. М., 1998.
17. Этническая социализация подростка. Белинская Е. П., Стефаненко Т.Г. М., 2000.
18. Этнопсихологический словарь. / Ред. Крысько В.Г., М., 1999.
19. Furnham A., Bochner S. Culture Shock: Psychological reactions to unfamiliar environments, L. & N.Y., 1986.
20. Gudykunst W. et al. Culture and interpersonal communication. SAGE publ. Beverly Hills 1988.

Оставить запись Читать другие отзывы