Гармония и красота древнего искусства (Чукотско-эскимосская резьба по кости)

Резьба и гравировка по кости полярных животных – одно из самых ярких проявлений искусства арктических народов. В наши дни костезное искусство сохранилось только на Аляске, в Якутии и в Чукотском автономном округе. Вырезанные из моржового клыка фигурки и фигурные композиции, покрытые гравировальным рисунком клыки моржа, декоративные ножи и другие предметы составляют ценные коллекции в музеях России и мира. Богатые образцы этого искусства имеются в коллекции известного российского этнолога, директора Института этнологии и антропологии РАН, члена-корреспондента РАН В.А. Тишкова. В 1960-70 гг. он работал преподавателем Магаданского педагогического института, когда и было положено начало коллекции. Основная часть коллекции (около 200 предметов) была сформирована в 1990е годы. Коллекция была впервые показана на выставке в Музее искусств Востока в 1999 году.

О двух самых северо-восточных народах России – чукчах и эскимосах – написано много научных и популярных книг. В последние годы Чукотка стала местом активного бизнеса и туризма, а ее губернатор Роман Абрамович – один из самых известных людей страны. Многие знают и об уникальном искусстве резьбы и гравировки по моржовой кости, которым занимаются аборигены этого края экстремальных природных условий. Самые древние находки мастерки вырезанных костяных наконечников и стабилизаторов гарпунов, священные амулеты и просто игрушки и украшения были найдены археологами в захоронениях первого тысячелетия до н.э. Они относятся к эпохе древнеберингоморской культуры ранних насельников крайнего северо-востока Азии. Эквенский могильник с предметами древнего костяного искусства был найден близ села Уэлен – главного центра современного косторезного искусства с его знаменитой мастерской, которая была основана в 1931 году. То, что это одна линия изобразительной традиции, считается бесспорным. Значит, мы имеем дело с одним из самых древних искусств на Земле, возраст которого никак не меньше 2 тысяч лет. Но в то же самое время, это искусство сравнительно молодо и, возможно, весть срок его расцвета укладывается в ХХ век.

А дело все в том, что в 1920-е годы в рамках советской национальной и культурной политики со стороны государства была оказана поддержка развитию традиционного прикладного искусства и ремесел, бытовавших среди различных народов страны. Именно тогда было обращено внимание на уже существовавшее искусство чукотских косторезов. В какой-то момент счастливо соединились природные таланты народных умельцев и знания профессиональных художников и искусствоведов из Академии художеств, которых Москва направила на Чукотку в самый дальний поселок Уэлен для развития там народных промыслов. Как говорил мне один из художественных руководителей Уэленской мастерской И.П.Лавров, «это я научил Эмкуль (одна из самых знаменитых художников-граверов – В.Т.) рисовать композиции и гравировать бегущих по тундре оленей, но она это так все быстро усваивала, что и учить-то не было особой нужды».

Чукотские мастера и московско-ленинградские консультанты сотворили подлинное чудо, сформировав на эстетических принципах традиционной культуры северных народов прочную художественную школу, которая мощно проявляла себя несколько десятилетий и, отчасти, сохраняется в наши дни. Было бы неверным представлять это искусство, как забытое или впервые открываемое: художники Уэлена были участниками многих художественных выставок в стране и за рубежом, их награждали почетными званиями и орденами. Сегодня Уэленская косторезная мастерская – визитная карточка Чукотки. И тем не менее, уникальность, художественная ценность и информативное содержание искусства, рожденного в одном из самых дальних уголков человеческой ойкумены, остается недостаточно известным в мире и, если так можно выразиться современным языком, «коммерчески не раскрученным». Вот японские нетцке – это да, все знают и придыхают! Но, право же, вырезанная из моржового клыка фигурки белого оленя или нерпы превосходят своим совершенством и излучающей теплотой все, что мне известно в мировом прикладном искусстве. А уж нетцке – тем более.

Можно услышать мнение, что это искусство умерло вместе с кончиной плеяды известных мастеров. Что алкоголизм и жадные туристы-коммерсанты замучили современных чукотских мастеров и они уже никогда не смогут повторить шедевры своих предшественников. К сожалению, исключать такую печальную перспективу нельзя: все мировое искусство состоит из взлетов и падений тех или иных культурных традиций, школ и направлений. Созданные в 1930-50 годы в маленьком круглом здании уэленской мастерской, напоминающем ярангу – традиционное жилище морских зверобоев и олневодов, шедевры чукотско-эскимосского искусства останутся неповторимыми, но и закрывать перспективу для нынешних художников-косторезов и энтузиастов развития аборигенного искусства было бы ошибкой. Рассказ о лучших достижениях мастеров прошлого, мировая известность и спрос на это искусство могут повлиять положительно на нынешнюю ситуацию, хотя известны и обратные исходы упрощенных подделок, которые имели место с некоторыми художественными промыслами. Наша коллекция представляет лучшие образцы самых известных резчиков и граверов, искусство которых имеет мировую славу и представляет художественное достояние России.

Формы и темы.
Чукчи и эскимосы – два соседних народа, проживающих на Чукотском полуострове(большинство эскимосов живет в Канаде). Они занимаются охотой на морского зверя и рыболовством. Часть чукчей также занимается оленеводством и охотой на пушного зверя. Тундра и море – две природные стихии, в которых складывалась жизнь и культура арктических аборигенов. Эти две стихии присутствуют неразрывно в мировосприятии местного населения и составляют главную тему гравировок по моржовому клыку: на одной стороне – море с изображениями охоты на моржа или нерпу, на другой – тундра с изображениями оленей и оленеводов.
Поразительные наблюдательность, зрительная память, чувство и способность передавать совершенство форм животного мира и красоту суровой Арктики действительно поражают. Фигурки моржа, нерпы, белого медведя, оленя, собаки настолько сделаны без фальши и с особой теплотой, что, взяв их в руки, не хочется выпускать, а хочется прижать к телу. Собственно говоря, до самого последнего времени чукчи и эскимосы носили с собой эти предметы и брали их на охоту как священные амулеты и обереги. А для детей это были и их игрушки. Некоторые из предметов нашей коллекции (курительная трубка, фигурки моржа, нерпы, оленя) были изготовлены еще в ХIХ веке и, конечно, имели символический смысл. Созданные уже в ХХ веке чукотскими мастерами произведения мелкой пластики отталкиваются от этих форм, но обретают новую сложность и совершенство. Мускулистые моржи в состоянии покоя, величественно вышагивающие медведи, олень в грациозной позе и лежащий детеныш нерпы - все это бесспорные шедевры.

Позднее изготовление малых фигур дополнилось созданием скульптурных групп. С 1940 годов стали популярными изготовление оленьих упряжек, сцены охоты на моржа и медведя, ловля рыбы, нападения волков на оленей, поединки моржей и оленей-самцов, единоборство моржа и белого медведя. Оленьи упряжки и другие композиции, как правило, размещены на украшенных по бокам гравировкой костяных «платформах», которые изготовлены из моржовых клыков гигантских размеров. Поражают ювелирно вырезанные оленьи рога, которые венчают фигуры животных. Их делали отдельно (попарно) и затем вставляли в высверленные углубления.

В ХХ веке в чукотском искусстве появилась новая форма – гравированные клыки. Примитивные рисунки на клыках делались и ранее, но сюжетные изображения на поверхности отполированных моржовых клыков появились в 1920е годы и сразу же достигли изумительной силы и красоты. Публикуемые изображения двух клыков принадлежат известной в 1920-30-е годы «дежневской школе», т.е их делали мастера из поселка Дежнев.

Этнография и география моржового клыка

Предложим читателям образец увлекательного прочтения гравированных клыков. Первый клык сделал чукча Степан Еттуги (Етувги), который умер в 1940е годы. На узких гранях есть его авторские подписи, сделанные печатным шрифтом и прописью: на одной грани – «Чукотский полуостров. Мы(с) Дежнев. 1926». На второй грани: «Фактория. Дальгостора. Степан. Фагеле Морч. Клику. рапоти»

Степан был братом известного гравера П. Пенькока, занимался морской охотой и работал в семейной мастерской. На одной стороне клыка изображена фактория Акционерного камчатского общества АКО, фактория Дальгосторга и чукотский поселок Кенишхуи (Дежнев): восемь строений фактории, из них три склада. Над тремя домами фактории красные флаги. В домах топятся печи и из труб идет дым. Стоянки для байдар, сушащаяся медвежья шкура. Рядом с факторией поселок из 14 яранг со стоянками для байдар, ямами для мяса. На берегу люди: один стоит в байдаре, другой – возле привезенного добытого моржа, третий идет с сумкой для мяса, как и двое других близ строений поселка. У самого края косы стоят женщина и мужчина в красной и полосатой камлейках. Полоса моря, расширяясь, проходит по всей стороне клыка. Справа, у края клыка, изображена сцена охоты на моржа с байдары. Гарпунер на носу лодки пронзает плывущего моржа копьем. Рядом с ним человек готовит поплавки – пых-пыхи. Два гребца и рулевой – на веслах.

На оборотной стороне также во всех этнографических деталях и в точной экспрессии сцены охоты на море зимой. Чукча бросил в моржа гарпун с поворотным наконечником и удерживает раненое животное на натянувшемся лине. На отдельной льдине белый медведь напал на моржа, укусив его за нос. Два белых медведя возле растерзанной нерпы. Один из них поднялся на задние лапы. Рядом сцена охоты на моржей с каяка. На льдине лежат два моржа, третий нырнул, но именно в него направлен гарпун с линем. Едущий на каяке охотник только что метнул гарпун. Он полосатой камлейке с капюшоном, за спиной – надутый поплавок – пых-пых. У края клыка изображены две нерпы на льдинах. Вдоль всего клыка идет изображение моря. Вверху дается изображение контуров заснеженных сопок.

Этот клык – замечательное произведение чукотской резной кости. Декоративность, наивность, замечательные колористические качества, этнографическая и краеведческо-историческая ценность. Географически точно изображен поселок Дежнев и фактория 1920-х годов.

Второй клык относится к 1934 г. и выполнен Петром Пенькоком. Уникален сам по себе клык: его длина 87 сантиметров и таких образцов в последние десятилетия больше не встречалось. Гравировка выполнена в монохромном варианте цветным черным карандашом. И это маленькая графическая энциклопедия жизни арктических аборигенов. На одной стороне изображено селение Дежнев. Узкая прибрежная полоса. Собаки едят мясо. Вытащенный на берег вельбот. Два чукчи приступили к разделке моржа. Бригадная артель вытаскивает вельбот. Охотников встречают женщина и дети. Разделанный морж и двое чукчей около него. Один охотник подтягивает пустой вельбот к берегу. Трое охотников возвращаются с разделанной добычей, таща ее на спине. Одна из женщин уходит, нагрузив мясо в сумки. На втором плане строения поселка дома АКО, частные дома, метеостанция и яранги.

На другой стороне изображен поселок Уэлен. На широкой прибрежной уэленской косе идет разделка моржей: женщины выбирают куски мяса и уносят их в сумках на плечах. Две женщины отбирают кишки моржа. Среди всех и возвращающийся с охоты чукча. Он тянет добытую нерпу. Бригада вытаскивает вельбот на берег, рядом началась разделка моржа. Над тушей склонились двое. Прямо на косе идет охота на уток. Один охотник стреляет в низко пролетающую стаю, другой, стоящий в вельботе, бросает вверх «боло» (метательное орудие на птиц). Собака схватила одну утку, за ней гонится чукча. Рядом изображены охотника с добычей: убитыми нерпами. Около них проезжает нарта, запряженная шестью собаками, в руках каюра кнут.

Заканчивается повествование сценой охоты на нерпу: охотник, сидя на берегу, стреляет в вынурнувшего тюленя, рядос ним всевозможные принадлежности: надувные пополавки, закидушка с линем (деревянная болванка с острыми шипами для вытягивания из воды убитой нерпы). Тут же лежит одна убитая нерпочка. На втором плане изображен поселок Уэлен 30-х годов: школьный интернат, яранги, школа, маленькие домики. Мачты радиостанции. Завершается поселок домами полярной станции Уэлен (полярки). Здесь шесть строений, метеорологические приборы. Между поселком и поляркой – вешки, по которым добираются люди в пургу.

Этот экспонат один из лучших образцов с большой историко-художественной ценностью.

Сюжеты и смыслы.

Арктические народы создали не только уникальные системы жизнеобеспечения в условиях вечной мерзлоты, скудной тундры и холодных океанских вод. Они обладают богатым духовным миром, который воплотился в шаманском ритуале, мифах и сказках, праздниках и танцах. В косторезном искусстве отразились эти духовные мотивы. Одно из древних изображений – это пелекен, происхождение и смысл которого до конца не ясны. Но то, как резчики по кости изображают это существо (как правило, в парном варианте), с какой любовью они держат эти предметы рядом с собой или передают их в качестве дара или сувенира другим людям, можно предположить, что фигурка человекоподобного существа стала своего рода главным талисманом всего народа.

Сюжетная гравировка на моржовых клыках первоначально была монохромной: граверы использовали в качестве красителя сажу жирников, которыми отапливались и освещались яранги. Самые ранние изображения на клыках всегда скупы, стилистически точны и исполнены в черно-белых цветах. Только для изображения крови раненых или убитых животных в 1920 е годы стал использоваться красный цвет. Позднее появилась многоцветная гравировка. Нанеся специальной миниатюрной зубчатой пластиной на поверхность отполированного клыка изображение, художники втирали в кость графит цветных карандашей, добиваясь поразительной цветовой гармонии.

Сказки и мифы.

Сказочно-фольклорные сюжеты составляют одну из главных сюжетных линий графических изображений на клыках. Обращение граверов к фольклорным сюжетам началось в 30-е годы. Теряя магический характер, искусство чукчей и эскимосов обогащается новыми формами, когда чукотско-эскимосский фольклор соединяется с графическим искусством. Первой сказкой, по которой была выполнена гравировка, была сказка о злом духе Келе, записанная еще в 1900 г. знаменитым ученым-этнографом В.Г.Богоразом. Сюжет таков: злой дух Келе поймал девушек, повесил их на дерево и отправился за ножом, чтобы расправиться со своей добычей. В это время появляется хитрая и умная лиса, которая освобождает девушек и вешает на дерево их меховые одежды – керкеры. Возвратившийся Келе обнаруживает обман. Он преследует девушек, перешедших реку, но по их совету выпивает воду и гибнет. Многие мастера работали над сюжетом этой сказки (Рыпхыргин, Эмкуль, Краснова и другие). Сюжет развертывается в рисунках, расположенных в логической последовательности, представляя своеобразный рассказ. У каждого гравера один и тот же сюжет получал разную интерпретацию, персонажи получали разную трактовку, отличался пейзаж. В публикации дается клык на сюжет о Келе в исполнении гравера.

Другим фольклорным сюжетом была сказка о великане Лолгылине, дремлющем на льдинах среди океана и спасающем заблудившихся охотников. Великан сажает охотников вместе с байдарой в свою гигантскую рукавицу, где они переживают зиму и благополучно возвращаются домой. Эту сказку на тему жизни морских охотников знали жители прибрежных поселков, и ее записал в 1940 г. художник и искусствовед Лавров, который затем одно время был художественным руководителем Уэленской мастерской. Первые рисунки для гравировки сделал молодой и талантливы мастер Вуквол, который рано погиб на фронтах Великой Отечественной войны. Его именем названа Уэленская косторезная мастреская. Вера Эмкуль и Галина Тынатваль украшали сюжетами сказки о великане Лолгылине гравировку на клыках и на декоративных стаканах из кости.

В коллекции есть один гравированный на тему сказки «Похищение» клык, кторый также уникален по своим размерам, по своеобразию сказочного материала, этнографической занимательности, а также по красоте цветовой гаммы и хорошему рисунку. Этот клык сделан Лидией Теютиной в 1969 г., которая изложила на нем сказку, услышанную от матери Веры Эмкуль.

Итак, смотрим на клык: Жили отец с матерью и с сыном. Однажды отец отправился на охоту. Убил нерпу и пошел домой. Жена разделала нерпу и сварила мясо. Поели и косточки выбросили на улицу в сторону моря. По морю в тот момент проплывал кит. Через несколько минут к ней подошел мужчина и стал упрашивать стать его женой и вернуться с ним в море. Женщина не соглашалась, не хотела оставлять семью. Но мужчина-кит говорит: «Переоденься в мои одежды – от воды камлейка из кишок и торбаза» и назначил свидание на другой день. Они встретились и отправились в путь. Шли долго по торосам, потом увидели трещину во льду. Сначала ей было страшно нырнуть в холодную воду. Потом она переоделась в его одежды, и они вместе нырнули. В воде женщина превратилась в китиху….. У этой сказки драматическое продолжение и грустный конец.

На одной стороне клыка изображены события сказки до момента выбрасывания косточек и подплывания кита. А начинается рассказ с рисунка большой землянки береговых охотников, Жилище из камней, потолок – шкура моржа. Землянка подпирается китовыми ребрами. Далее идет сцена охоты на нерп. Вновь изображен внутренний вид землянки. Женщина разделывает нерпу. Мужчина занят работой по дому. На третьем сюжете – семейная трапеза в землянке за плоским блюдом. Последняя сцена: женщина выносит кости, к берегу подплывает кит.

Сказочные сюжеты стали популярными во второй половине ХХ века, когда ведущая роль в сюжетной гравировке на моржовых клыках перешла к женщинам. Изображая орлов, несущих в своих лапах китов, воинов, защищающих родные стойбища, зверей, принимающих человеческий облик, художники выражали свои представления о мире, о добре и зле, о любви.

История и быт.

Большая часть сотворенного косторезного искусства Чукотки пришлась на советское время и художники не могли не обратиться к этой тематике. Еще в 1930-е годы Вуквол выполнил гравированные композиции «Легенда о Ленине» и «Спасение челюскинцев», которые были выставлены в Музее В.И. Ленина и Центральном музее революции. Затем на историческую тему было создано много работ. В нашей коллекции замечательные произведения на темы «Юность Тегринкэу» (об известном комсомольско-партийном деятеле Чукотки), о создании первой комсомольской ячейки на Чукотке.

Помимо исторической тематики, на клыках могли изображать случаи на охоте, конкретные исторические события, чьи-то рассказы и т.п. Для некоторых художников моржовая кость была своего рода древним пергаментом, а резец – писцовым инструментом. Интересно, что хотя многие чукчи и эскимосы не были обучены грамоте, а жизнь их совсем не отличалась комфортом, среди предметов их творчества популярными становятся такие предметы, как письменные приборы, туалетные шкатулки, салфеточные кольца. Особо популярным стало изготовление декоративных ножей в качестве сувениров и используемых для разрезания бумаги.

Эта своего рода «сувенирная продукция» родилась более ста лет тому назад, когда на Чукотку стали чаще заходить российские, американские, норвежские шхуны. Одну из таких шхун (трехмачтовая с парусами) сделал по памяти без каких-либо предварительных рисунков и чертежей один из самых замечательных художников и искусных охотников Гемауге. Корпус судна сделан из клыка, пол вырезан из большого куска уса гренландского кита, черные пластины из того же уса идут по каждому борту. Паруса сделаны из лопаточных костей оленя. Мачты, реи, лестницы-трапы, шлюпки – все вырезано из моржовой кости. Эта шхуна – замечательное творение уэленского костореза, прославившегося созданием именно таких вещей.

Скорее всего по заказу как сувенир или для экзотического использования были изготовлены и уникальные резные шахматы. Это сочетание токарной и резной работы по кости, давшее очень красивые и оригинальные фигуры, отражающие животный мир Чукотки и своеобразную «иерархию» полярных зверей: король – белый медведь, ферзь – морж, ладья – олень, конь – заяц, слон – песец, пешка – нерпа. Черные фигуры различаются только вкраплением черного цвета в гравированные детали: черный морж (ферзь) имеет цвет на усах, ноздрях, глазах. У песца (черного слона) – черные глаза, ноздри и узкая полоска пасти. Белый слон – со сверлеными отверстиями на месте глаз. У оленей рога и голова сделаны из единого клыка.

Китобои и торговцы, а также визитеры советского времени (чиновники, хозяйственники, геологи, ученые) охотно покупали костяные фигурки моржей и белых медведей, пелекенов, резные муштуки и курительные трубки. Для кают-компаний могли заказать и салфеточные кольца. Именно с приобретения заезжими моряками, а затем геологами и полярниками экзотических сувениров и началось превращение древнего ритуального искусства в народный художественный промысел.

Можно ли обеспечить будущее этому уникальному искусству через новые возможности открытого общества и рыночной экономики? Вопрос не простой. Памятуя об опыте Канады, Норвегии, Гренландии, где существуют свои образцы аборигенного искусства (далеко не стол впечатляющего, как искусство Чукотки!) и в столичных городах успешно действуют галереи-магазины, я направил предложение губернатору Чукотки создать в Москве галерею «Чукотка», в которой могла бы быть постоянно выставлена наша коллекция как своего рода визитная карточка края и важный аргумент в пользу сохранения и развития современного косторезного искусства. Здесь можно было бы не только получить удовлетворение от просмотра лучших образцов, но и представить новые произведения для просмотра и для продажи. Пока на мое письмо не пришло ответа. А в Уэлене продолжает свою жизнь косторезная мастерская, трудится новое поколение художников, из которых возможно вырастут новые Гемауге и Эмкуль.

[*]Директор Института этнологии и антропологии РАН, профессор, президент общественной Академии педагогических и социальных наук, вице-президентом Международного союза антропологических и этнологических наук, Член.-корр. РАН

[1] Частично материал был опубликован в № 3 журнала «Вокруг света» за 2005 г., в котором представлена первая публикация об этой коллекции, подготовленная самим ученым-собирателем и фотографом Михаилом Лейбовым.

Отзывы о статье

Неправильный код защиты!

Имя E-mail Город Защита ( в коде используються только латинские буквы и цыфры ) Текст

Смайлики :-)

Страницы: Все