Горно-таежные шорцы: этноконфессиональные процессы в начале XXI века

Д.В.Арзютов [*]

ГОРНО-ТАЕЖНЫЕ ШОРЦЫ:ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В НАЧАЛЕ XXI ВЕКА[**]

Этническое развитие народов Алтая представляют собой сложный клубок проблем, которые показывают взаимосвязь социальных, экономических, политических и культурных процессов, протекающих внутри российского государства в целом и определяющих интересы представителей коренных этносов указанного региона в частности. Эти процессы во многом определяются глобальной тенденцией – переходом к «информационному» обществу. Известный западный социолог Мануэль Кастельс, исследуя проблемы вхождения России в информационное общество, указывает на неизбежность возвращения к так называемой «первичной идентичности» как единственному источнику смысла после распада «советского народа» [Кастельс 2000: 45]. Это утверждение вполне справедливо и к представителям малочисленных народов Сибири, которые в современных условиях стремятся к восстановлению «коренного» статуса.

Современные этнические процессы в российском социокультурном пространстве двойственны: с одной стороны, прослеживается тенденция к унификации народных культур, а с другой – отчетливо видно стремление к сохранению их самобытности [Современное положение 2004: 54].

Включенной в эти процессы оказалась и духовная культура коренного населения. Конфессиональный фактор в современных условиях выступает как составная часть этнополитического развития народов России. Эта тенденция характеризуется в первую очередь возвращением к религиозным истокам. Причем для ученых-религиоведов остается непонятным: является ли эта тенденция новой формой прежней религии, включающей в себя черты различных религий и учений или же это возвращение к истокам – продолжение традиции? [Налетова 2004: 130-136].

Сибирь, населенная народами, различными по происхождению, культуре и языку представляет мозаику возможных вариантов возрождения и развития традиционной культуры, а также механизмов ее разрушения.

Одним из народов, который проживает на территории Сибири, более конкретно Саяно-Алтая являются шорцы, численность которых по последней переписи населения составляет около 14 тыс. чел. (см. таблицу 1)

Таблица 1

В настоящее время этот народ проживают, главным образом, на территории Кемеровской области, в бассейне среднего течения р. Томь и её притоков Кондома и Мрассу, а также в городах Мыски, Междуреченск, Таштагол, Новокузнецк и Кемерово (см. карту). Основным ареалом проживания шорцев является Горная Шория.

Горная Шория: ландшафт и климат. Горная Шория - южная часть Кемеровской области, занимает отроги Салаирского кряжа, Абаканского хребта и Кузнецкого Алатау. Её площадь составляет 13,5 тыс. км2. Этот горный район отличатся мягким рельефом, только несколько горных вершин представляют собой гольцы, в течение всего лета покрытые снегом: Мустаг (1851 м.), Коль-Тайга (1876 м.) и Падын-Таг [Потапов 1956: 492-493]. Однако на фоне северных предгорий Алтая Горная Шория отличается сложно расчлененной поверхностью. Шорский хребет с массивной центральной частью – Мустагом тянется на протяжении около 100 км. от реки Кондомы на юго-западе до реки Мрассу на северо-востоке, и разделяет Горную Шорию на две различные в орографическом отношении части — северо-западную и юго-восточную. Северо-восточная часть низкогорная, с абсолютными высотами порядка 600 – 750 м., в то время как юго-восточная часть среднегорная, с абсолютными высотами 900 – 1200 м. [Шульгин 1997: 47]. Средневысотные горы Шории, покрыты в основном осиново-пихтовой черновой тайгой [Куминова 1997: 12-13].

Территория Горной Шории оказывается охваченной горами, открытыми к северо-западу. С внутренних склонов этих горных систем и берут свое начало многочисленные водные потоки, вливающиеся в три главных реки Горной Шории, именно Томь, Мрассу и Кондому. Близко подходят к их вершинам притоки рек, начинающихся на склонах отмеченного амфитеатра гор — Чумыша (зап.), Лебеди (юг), Абакана (вост.) и Чулыма (северо-восток) [Иоганзен 1997: 26]. Вдоль речных долин на многие километры тянутся болота.

Для Горной Шории характерно обилие кустарника и высокотравье.

В климатическом отношении Горная Шория входит в группу влажного и очень влажного климата с промывным типом водного режима, т.е. «почвенная толща ежегодно весной и осенью подвергается сквозному промачиванию до грунтовых вод» [Шорский парк 2003: 18-19]. При таких условиях формируются почвы подзолистого типа.

К северу Шории горы снижаются, а тайга редеет. Горно-таежный ландшафт плавно переходит в лесостепной. Снижается количество осадков. Появляется больше почв пригодных для земледелия.

Однако анализ почв для Горной Шории не утешителен, поскольку со временем рельеф района может измениться из-за «разветвленной водной системы с увеличивающейся общей водностью и под действием антропогенных факторов (пожары, незаконная рубка леса, вскрытие почвенного покрова). Это представляет собой определенную усиливающуюся эрозионную опасность» [Там же: 18].

Климатической особенностью Горной Шории является резкая континентальность, «обусловленная резкими колебаниями температуры воздуха по временам года, в течение месяца и даже суток» [Там же: 19]. Температуры распределяются следующим образом. Наиболее высокие температуры воздуха летом достигают +35… +380С. Самый холодный месяц – январь, когда температурный максимум может составить – 54… -570С.

Минеральная сырьевая база Горной Шории характеризуется значительными залежами фосфоритов, разработка которых может покрыть потребности всей Западной Сибири в фосмуке. Но освоение этого месторождения может в значительной степени изменить экосистему района

На территории Горной Шории имеются также месторождения каменного угля, железной руды, золота, марганцевой руды и др. Горная Шория является рудной базой металлургических заводов г. Новокузнецка [Там же: 17].

Для спасения экологической среды обитания и этнической культуры шорцев был создан Шорский национальный природный парк в 1989-1992 гг., предназначенный для «создания условий сохранения и развития системы хозяйства и культуры шорского народа, а также использования её в природоохранных, рекреационных, просветительских, научных целях и регулируемого туризма» [Там же: 7]. Площадь парка более 400 га, на которой расположены 5 лесничеств: Усть-Анзасское, Чилису-Анзасское, Верхнее-Кабырзинское, Верхнее-Мрасское и Чулешское.

Шорцы: основные этнографические характеристики. Антропологически шорцы относятся к уральскому типу большой монголоидной расы, а шорский язык – к хакасской подгруппе уйгуро-огузской группы восточно-хуннской ветви тюркских языков [Кимеев 1989: 11].

Шорцы, в ходе исторического освоения пространства бассейнов рек Мрассу, Кондома и др. оформились в две группы. Северную (лесостепную), охватывающую ареал близкий к г. Новокузнецк, и южную (горно-таежную) – собственно Горная Шория. Первая группа этноса из-за включенности в мощные социально-экономические процессы, начавшиеся с приходом сюда русских характеризуется значительной степенью восприятия русской культуры (плужное земледелие, стойловое содержание скота и др.), в то время как вторая, т.е. южная группа представляет классический пример пеших охотников, собирателей и рыболовов тайги.

Изучение этнографами и историками в XX в. культуры и истории шорцев сделало необходимым рассмотрение формирования родовой организации этноса, а как следствие, изучение этноса по локальным группам. Этнографом В.М. Кимеевым было выделено 10 локальных групп шорцев. В состав лесостепной группы шорцев входят нижнекондомская, нижнемрасская, верхмрасская, мундыбашская и антропская локальные группы. Горно-таежная группа шорцев включают верхнекондомскую, пызасскую, верхнемрасскую, кобырзинскую и среднемрасскую локальные группы. [Кимеев 1989: 152-154].

В данной работе предполагается рассмотреть характер современных этноконфессиональных процессов у южной (горно-таежной) группы шорцев.
Мной в течение двух лет (2003-2004 гг.) проводились этнографические исследования в рамках шорской этнографической экспедиции Кемеровского государственного университета, руководителем которой является В.М. Кимеев, которому автор выражает искреннюю благодарность за помощь в полевой работе. Эта экспедиция сосредоточивала свое внимание на среднемрасской локальной группы шорского этноса. В административном отношении этот район относится к Усть-Анзасской территории г. Таштагола. В ходе этих экспедиций, которые состоялись в январе-феврале и августе 2003 г. и в январе-феврале и июне 2004 г. удалось проехать по поселкам Усть-Анзас, Верх-Анзас, Дальний Кезек. Помимо этого был привлечен материал по пос. Шерегеш, от которого в настоящее время экономически зависимы указанные населенные пункты. Это единственный крупный поселок, и именно через него проходит дорога, связывающая отдаленные поселки среднего течения р. Мрассу с «большой землей». Помимо наземного способа транспортного сообщения (зимой – по замерзшей Мрассу, летом – по проселочной дороге), в Усть-Анзас как территориальный центр еженедельно летает вертолет, доставляющий пассажиров и грузы из г. Таштагол. В процессе изучения было обращено внимание и на этническую ситуацию внутри города Таштагола, который является административным центром района и своего рода «сердцем» Горной Шории. Весь указанный полевой материал затрагивал только южную группу этноса. Материал по северной группе был привлечен из работ других исследователей, прессы и статистической информации.

Для анализа этноконфессиональных процессов использовались метод непосредственного этнографического наблюдения, беседы и этносоциологическй анализ похозяйственных книг Усть-Анзасского территориального управления по состоянию на 01.01.2003 г.

Общее число жителей Усть-Анзасской территории составляло 292 человека. При анализе похозяйственных книг не учитывались все категории граждан в них занесенные, кроме находящихся в местах заключения и постоянно не проживающие в поселках.

Состав населения этнически однороден: из 292 человека 288 шорцев, 2 русских, 1 украинец и 1 казах. Эти показатели можно отразить в процентном соотношении соответственно как: 98,65%, 0,687%, 0,344% и 0,344%. Из 292 жителей района 136 женщин и 156 мужчин. Средний возраст жителей района 65 (±1 год) лет. Основной социальной ячейкой является малая семья, процент больших семей незначителен. Население исследуемого района в основной своей массе двуязычно (русский и шорский языки).

Круг вопросов. Формирование тюркоязычных народов Северного Алтая и Горной Шории как самостоятельных этносов происходило при тесных этнокультурных контактах с русским населением. И это нашло свое отражение на различных сторонах их быта, хозяйства и культуры. Мировоззрение как индикатор этих процессов с очевидностью демонстрирует нам характер и глубину проникновения православия («народного православия») и российской общенациональной культуры в сознание коренного населения. Причем последнее обстоятельство в большей степени относимо к XX в.

Горная Шория как крупный район залежей каменного угля, железной руды и других полезных ископаемых была включена в мощные процессы развития техногенной цивилизации. Как следствие появились города и поселки городского типа, в том числе и в местах компактного проживая шорцев. Так, на территории Кемеровской области появились города: Новокузнецк (1622/1931/1932/1961 г.)[1] , Мыски (1956 г.), Междуреченск (1955 г.), Таштагол (1963 г.), а также поселки городского типа, как, например, Шерегеш. Тенденция укрупнения поселков и создания городов привело к разделению внутри большинства этнических культур Саяно-Алтая на городских (в широком смысле слова) и сельских. Совершенно отдельным миром живут городские шорцы, в то время как отдельным миром существует и развивается культура сельских жителей. Такая «разорванность» культуры выявляет различные формы существования этноса в современном мире. Для городских жителей характерна тенденция, направленная на возрождение собственной этнической культуры, частично утраченной в ходе промышленного освоения региона. Жители сельской местности, сохранившие до настоящего времени основные черты традиционной культуры конца XIX – начала XX в. под влиянием внешних социально-экономической факторов с каждым годом все больше воспринимают черты российской общенациональной культуры. При этом из бесед с информантами, жителями села разных возрастов явствует отсутствие стремления к возрождению этнического облика своей культуры.

Шорская сельская традиционная культура, которая собственно и является объектом настоящего исследования, претерпела за последние десятилетия значительные изменения. Эти изменения в значительной степени происходили в форме межкультурного диалога, основанного на межличностной коммуникации, наиболее ярко выраженной в поселках с этнически смешанным населением. Однако XX век породил и новые формы межкультурного диалога. В первую очередь, средства массовой информации (далее СМИ), частности радио и телевидение. Более подробно о втором, как наиболее распространенной средстве коммуникации. В отличие от предыдущих периодов сегодня шорцы включены в глобальные информационные потоки. Например, в поселке Усть-Анзас (среднемрасская группа шорцев) при ограниченной подаче электроэнергии (с 18 до 00 часов ежедневно) почти в каждом доме смотрят телевизор. Более того, в некоторых домах есть спутниковые антенны, которые дают возможность просмотра гораздо большего количество телеканалов. Здесь представляется уместным напомнить, что «телевизионный способ коммуникации является фундаментально новым средством характерным своей соблазнительностью, сенсорной имитацией реальности и легкостью восприятия с наименьшими психологическим усилием» (курсив мой – Д.А.) [Кастельс 2000: 319]. Для этнографического исследования процесс влияния СМИ является трудно описываемым, поскольку представляет скорее скрытую сторону, которую можно фиксировать только по отдельным проявлениям, но, тем не менее, представляет значительный интерес при изучении этноконфессиональных процессов. Распространяемый через информационные канал «европейско-американский» стиль жизни в значительной степени сказывается на характере поведения шорцев, форме их одежды и представлений о красоте и проч. Изменился интерьер дома, на стенах вместо недавно распространенных гобеленовых ковров теперь получили широкое распространение яркие плакаты и портреты актеров из известных фильмов.

Изменение затронуло и наиболее «тонкий» его пласт мировоззрения – религиозность. Сегодня мировоззрение шорцев в значительной степени начинает нести на себе след религиозной индифферентности. Об этом мы и будем говорить более подробно.

Рассматривая проблему религиозности населения, следует сказать, что определение степени религиозности проблема крайне сложная, и зачастую не верно исследуемая. Так, социологи рассматривают отдельно традиционную и формальную религиозность [Баранников, Матронина 2004: 102-107]. По их мнению, первая форма характерна, для «традиционного общества, которое и породило все религии – от примитивных до мировых» [Там же: 102]. Вторая форма – «проявление глубокого равнодушия к вопросам религии и веры при демонстративном соблюдении обрядовой стороны религиозного бытия» [Там же: 103]. Думается, что подобное разделение в высшей степени условно и вряд ли применимо к конкретному материалу.

Этноконфессиональные процессы могут рассматриваться с учетом многих факторов. Первое, к чему необходимо обратиться – это административно-юридическая сторона конфессиональных отношений.

В соответствии с Конституцией РФ Российская Федерация объявлена светским государством, где никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной [Конституция РФ: ст. 14]. При этом «каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними» [Там же: ст. 28]. Регулирование основных вопросов деятельности религиозных организаций на территории России осуществляется посредством Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», принятого Госдумой РФ 19 сентября 1997 года, сменившего закон 1990 года. Конкретно на территории Кемеровской области этот правовой документ дополнен отдельными положениями в региональном законе «О правовом статусе коренных малочисленных народов Кемеровской области» от 2 февраля 1999 г. за № 14.

На основании закона по Кемеровской области «О правовом статусе…» коренными малочисленными народами на территории Кемеровской области признаются шорцы и телеуты. За этими народами признается право на «сохранение и восстановление исконной культурно-исторической среды обитания» [Закон Кемеровской области 1999: ст.4]. Помимо прочих прав, распространяющихся на эти народы (например, как «право на осуществление местного самоуправления как непосредственно, так и через своих представителей» [Закон Кемеровской области 1999: ст.9, п.1] они обладают правом включения в состав муниципальной собственности объектов традиционной духовной культуры, ритуально-культовых объектов, а также памятников истории и культуры коренных малочисленных народов [Закон Кемеровской области 1999: ст.9, п.6 а-б]. 19 декабря 2001 г. были внесены изменения и дополнения (за №125) в указанный закон, которые по интересующей нас теме несколько расширили права коренного населения [Закон Кемеровской области 2001].

«При формировании своей позиции в сфере межэтнических отношений Администрация Кемеровской области исходила из того, что власть не должна делать никакого различия между этносами, что представители всех национальностей должны пользоваться одинаковыми правами и нести одинаковые обязанности. Исключением в этом отношении являлись только представители коренных малочисленных народов в соответствии с нормами международного права и федеральным законодательством, имеющие особый правовой статус» [Свиридова, Гвоздкова 2003: 3]

Анализ научных и газетных публикаций, статистики, а также материал собственных полевых наблюдений, позволяет с уверенностью выделить основные тенденции этноконфессиональных процессов, в основе каждой из которых лежат различные социальные, культурные и политические предпосылки.

Традиции православия. Исторически особая роль в этноконфессиональных процессах Алтая отводится Русской православной церкви.

Северные этнотерриториальные (локальные) группы тюркоязычного населения впоследствии вошедшие в состав шорского этноса (нижнекондомская, нижнемрасская, верхнетомская, антропская, мундыбашская) первыми стали испытывать на себе влияние русской (народной православной) культуры. Проникновение русского этноса на обозначенную географическую территорию как правило связывают с построением Кузнецкого острога в 1618 г. [см.: Арзютов 2002: 193-200]. Дальнейшее продвижение русских шло в южном и юго-восточном направлении по в глубь Алтая и Саянского нагорья.

Начиная с первой половины XIX в. распространение православия на территории Алтая стало первоочередной задачей Русской православной церкви и составной частью государственной национальной политики. В 1820 г. была организована Алтайская духовная миссия. В сферу ее деятельности со временем вошла территория проживания шорцев, где были созданы следующие станы и отделения миссии: Кузедеевский стан Кузнецкого отделения (отделение открыто в 1857 г.), Кондомское отделение (создано вместо упраздненного Кузнецкого в 1878 г.), Мрасское отделение (1878 г.), Матурский стан Кузнецкого отделения (1882 г.), Спасское отделение (1887 г.) и Тарабинское отделение (1911 г.).

Остановимся подробнее на Мрасском отделение миссии, поскольку центром этого отделения был улус Карга (ныне пос. Усть-Анзас), который исследовался мной в ходе экспедиционных работ. Русская православная церковь начала свою деятельность в указанном районе с 1878 г., когда в Усть-Анзас был направлен исполнять обязанности священника иеромонах Тихон (Трофим Петрович Соколовский), обустроивший Никольскую церковь. Так появилось на свет Мрасское отделение Алтайской духовной миссии.

Деятельность миссионеров, их проповеди и совершение православных обрядов, оставило значительный след в культуре формирующегося шорского народа. Изменился погребальный обряд, принявший христианские черты. Исчезла практика захоронения младенцев на дереве. На могилах появились православные кресты. Сегодня почти в каждом шорском доме есть православные иконы.

Однако отметим, что изменения культуры шорского этноса, включение в нее православных элементов заслуга не только миссионеров. Во многом успехи христианизации следует относить к простому явлению – совместному проживанию шорцев с русским населением. Именно это обстоятельство, видимо, сыграло важную роль в изменении материальной культуры. У усть-анзасских шорцев появились срубные дома вместо распространенных некогда юрт, покрытых берестой и конических шалашей [Кимеев 1989: 80], нововведением следует считать также бани и амбары.

К концу XIX века изменился характер христианизации. С этого периода времени прирост новокрещеных шел в основном за счет рождавшихся младенцев, т.к. почти все население было крещено. Задачей миссионеров становилось утверждение в вере уже крестившихся, подобного рода деятельность началась со времени служения о.Гавриила Оттыгашева. С 1913 года Мрасское отделение возглавил о.Павел Андреевич Кадымаев, ставший последним мрасский миссионер.

В силу политических событий в России начала XX века, в 1918 году Алтайская духовная миссия, а затем и Православное миссионерское общество, финансировавшее строительство отделений и станов миссии прекращают свою деятельность.

Церковь в Усть-Анзасе в течение 20-х гг. находилась в запустении, а в конце 30-х гг. была распилена на дрова [Ерошов, Кимеев 1995: 18-28] и в последствии никогда не восстанавливалась. Сегодня существует проект восстановления Троицкой церкви в Усть-Анзасе в создаваемом с 1990 года экомузее-заповеднике «Тазгол».

После прекращения деятельности Алтайской Духовной миссии в поселках Горной Шории обряды крещения совершались жителями самостоятельно. Так, этнографическая экспедиция Кемеровского госуниверситета в 1980-е гг. в поселке Усть-Анзас фиксировала деятельность Таисьи Отконовой, совершавшей обряд крещения для жителей Усть-Анзаса и близлежащих поселков [Устное сообщение В.М. Кимеева]. Это обстоятельство говорит в первую очередь о степени проникновения православия в сознание шорцев. Православие стало частью их традиционной культуры. И обряд крещения как наиболее важный во всей системе обрядом перехода для православного человека стал неотъемлемой частью в культуре шорского этноса. В то же время, есть свидетельства, что шаманская традиция существовала в этом поселке вплоть в середине 1970-х гг. [ПМ Кимеева 1976].

Конец XX века в России, связан с серьезными политическими процессами, имеющими не только государственное, но и геополитическое значение – крушение СССР и появление на международной арене нового государственного образования – Россия. Как следствие этих событий происходит восстановление «утраченной» культуры (то, что М. Кастельс назвал «возвращением к первичной идентичности»). Процесс, который современные социологи и культурологи, а вслед за ними и этнографы зачастую определяют как религиозный (шире, духовный) ренессанс. Поскольку, терминологический аппарат описывающий социокультурные трансформации последних лет во многом еще разрабатывается, указанный термин, по всей видимости, следует считать окончательно не утвердившимся.

Сегодня этноконфессиональные процессы стали составной частью актуального для «коренных» народов вопроса восстановления и развития традиционной культуры. Об этом свидетельствуют официальные документы, программы ассоциаций «коренных» народов в Кузбассе [Кимеев, Ерошов 1997: док.6, 11, 23, 42, 56 и др.]. Кроме того, политический подтекст возрождения присутствует как в работах представителей современной академической науки [Харитонова 2002; Она же 2003], так и во взглядах политиков. По их мнению, для преодоления этнонационализма и русского этноцентризма, существовавших в СССР, необходимо установление в национальной политики курса на признание самобытности каждой их этнических культур современной России.

Этот политический курс должен признать все культурное многообразие государства [Тишков 2001: 36]. Однако, усиливающиеся миграционные потоки, внутри Российской Федерации убеждают нас в неизбежности смешения культур.

Культурное возрождение, повлекло за собой неизбежность возврата к религиозным истокам. По всей стране происходит рост числа храмов. В Горной Шории указом епископа Софрония 10 декабря 1995 г был создан Таштагольский благочинный округ [Кимеев, Мошкин 2003: 211]. Русская Православная церковь сегодня взяла на себя роль продолжения традиций миссионерской деятельности начатой в XIX в. На первый план выходят несколько основных пунктов, определенных насущными проблема церкви:

«Каждый приход должен осознавать себя миссионерским, пока новые люди идут в храм молиться, креститься, учиться жить по-церковному.

Говоря о современном этапе деятельности Русской Православной церкви, следует отметить, что одним из направлений миссионерской деятельности является борьба с религиозными течениями и организациями, деятельность которых, осуждается самой Церковью. В 2001 г. по всей Кемеровской области Русская Православная церковь выявила деятельность следующих «лжеучений». Это были: Церковь Саентологии; Неопятидесятники – харизматы (в Таштаголе – церковь «Примирения», в п.Шерегеш – «Слово примирения»); Свидетели Иеговы; Евангельские христиане-баптисты; Общество Рерихов; Общество сознания Кришны; Адвентисты седьмого дня [Годовой отчет 2001].

В качестве первоочередных мер по борьбе с сектантством Кемеровская и Новокузнецкая епархия разрабатывает основные мероприятия, которые направлены на борьбу с представителями этих религиозных организаций. Перечислим только те, которые применяются священниками в Горной Шории: 1)показ видеофильмов; 2)вывешивание плакатов в храмах; 3)проведение бесед с представителями сект; 4)создание программ антисектантской направленности в СМИ (например, в пос. Спасск еженедельно выходит передача «Смысл человеческой жизни»); 5)постоянные встречи с сотрудниками государственных учреждений и служб, работниками местных администраций; 6)по областному радио один раз в месяц транслируется передача «Ловушка для души», в которой рассказывается о тоталитарных сектах (ведущий - протоиерей Дмитрий Мошкин) [Там же].

Борьба с «сектантством» является официальной линией миссионерской деятельности церкви. Для полноты анализа этноконфессиональных процессов в Горной Шории сделана попытка выявления отношения к православию среди шорцев. Рассмотрим это на примере конкретного поселка Усть-Анзас.

За последнее десятилетие в указанном поселке служили два священника в здании клуба. Первым был о. Сергей Балахнин настоятель Свято-Георгиевской церкви г. Таштагола. В августе 1992 г. он по благословению епископа Красноярского и Енисейского Антония при большом стечении местных жителей-шорцев освятил закладной камень в основание восстанавливаемой Троицкой церкви. Он же крестил около 40 местных жителей-шорцев и совершил панихиду на могиле последнего миссионера.

С последним священником жившем в Усть-Анзасе о.Игорем (Кропочевым) (кстати, сегодня он возглавляет миссионерский отдел при Таштагольском благочинии), мы встречались в ходе экспедиций. Начиная с 2000 г. о.Игорь живет и служит недалеко от г. Таштагола, в пос. Спасск, в церкви Преображения Господня, которая является приписанной к церкви вмч. Георгия Победоносца г. Таштагола [Кимеев, Мошкин 2003: 219]. Из беседы с ним удалось выяснить, что значительной проблемой в служении является слабое финансирование Кемеровской епархией. Хотя помимо этого осложняет деятельность церкви действующие в Таштагольском районе баптисты и неопятидесятники. На территории пос. Спасск живет и проводит свою деятельность «черный» колдун (сатанист) Равиль, который, кстати сказать, некогда был пономарем у о.Сергея Балахнина, а чуть позже находился в местах заключения.

Позиция о.Игоря как в отношении колдуна Равиля, так и в отношении сект вообще, заключена им была в одной фразе: «Человек должен сам прийти церковь» [ПМА 2003]. Подобный взгляд (безусловно, правильный с общечеловеческих позиций), как мне кажется, создает благодатную почву для представителей других церквей. Но следует сказать, что в своем интервью газете о.Игорь сказал несколько путаную фразу, которая в некотором смысле ставит в недоумение: «мы сами не миссионерствуем, а когда приходят сектанты и уводят наших потенциальных верующих, мы начинаем говорить, мол, какие сектанты плохие, они верят неправильно, ими руководит бес, а мы все такие хорошие, но у нас нет денег, а у них есть помощь из-за рубежа. Я думаю, что есть деньги, и есть силы проповедовать. Но у нас выставлены неправильно приоритеты» [Евангелие 2004]. Эта позиция определяется скорее не самим о.Игорем, а Русской Православной Церковью, которая пассивно настроена к христианизации (точнее поддержании христианской веры) в умах шорцев.

Уместным кажется напомнить об опыте миссионерской деятельности, которым обладает Церковь. Это в первую очередь подвиг алтайского миссионера Василия Ивановича Вербицкого (1827-1890), начавшего планомерную христианизацию представителей этнотерриториальных групп, вошедших в формировавшийся шорский этнос. Будучи прекрасным знатоком культуры и языка местного населения ему удалось объяснить неофитам смысл и содержание христианских канонов, которые, безусловно, потом дополнялись самим населением народноправославным содержанием из опыта взаимоотношения с русскими. Методика христианизации о.Василия по нашему мнению в значительной степени соотносима с современностью. При многочисленных беседах с новокрещеными и не перешедшими еще в православие алтайцами он демонстрировал им картинки из Священного Писания. В начале настоящей работы упоминалось о значении для психологии человека визуального восприятия. Здесь этот механизм усвоения оказался успешным. Иконы до сих пор стоят в красных углах шорских домов. Этот опыт и должен лечь в основу современной миссионерской деятельности.

Сегодня время от времени священники совершают маршрутные летние плавания по рекам с целью приобщения жителей отдаленных поселков к вере Христовой. В июле 2003 г. все тот же о.Игорь и о.Павел из Новокузнецка да несколько молодых ребят совершили миссионерский сплав по реке Мрассу от Усть-Кабырзы до Усть-Анзаса. Цель сплава состояла в том, чтобы побеседовать с местными жителями в пос.Усть-Кабырза и Усть-Анзас и совершить обряд крещения для желающих. В пос.Усть-Анзас встреча с жителями не состоялась так, как её планировали священники. В этот день выдалась очень хорошая погода и все были на сенокосе. После такой изнурительной работы кому захочется идти на беседы со священниками? Но, тем не менее, несколько человек все-таки пришло, а 10 даже удалось окрестить [Володина 2003б]

В 2004 г. был издан перевод Евангелия на шорский язык (пока только Евангелие от Марка, звучащее по-шорски Марк Паскан). Сама организация перевода лежала на плечах Института перевода Библии[2] . Помимо переводческой группы (Геннадий Косточаков – переводчик; Сергей Сычев – богословский редактор; Любовь Арбачакова – филологический редактор) в этой работе принял участие и о.Игорь (Коропочев) [Рябченко 2004]. Апробация текста проводилась о.Игорем Кропочевым совместно с Сергеем Тенешевым. Её смысл заключался в следующем: «один читает текст и пересказывает его; другой задает вопросы, чтобы выяснить, насколько понятен текст и таким образом выявляет ошибки в переводе» [«Евангелие…» 2004]. В качестве причин перевода именно Евангелия от Марка о.Игорь называет две: 1. небольшой объем текста Евангелия; 2. Евангелие не перегружено богословскими терминами, которым очень сложно найти смысловые эквиваленты в шорском языке [Там же]. К Евангелию прилагается также и шорско-русский словарь, который как надеются переводчики позволит подучить шорцам родной язык [Савельева 2004]. Сегодня около 200 экземпляров переведенного Евангелия разослано по библиотекам Кемеровской области.

Библия является лишь текстом, наполненным глубоким сакральным смыслом. Соприкосновение с текстом без священника не может повлиять на мировоззрение населения, для которого чтение книг не является традицией.

На территории всей Горной Шории на сегодняшний день функционирует всего 6 самостоятельных храмов: в г. Таштаголе – каменная церковь вмч. Георгия Победоносца (настоятель протоирей Иоанн Генсирук); в пос. Каз – каменная церковь Иоанна Предтечи (настоятель – священник Максим Гребенюк); в пос. Мындыбаш – каменная церковь Успения Пресвятой Богородицы (настоятель – протоирей Савва Дмитриевич Кравец); уже упоминавшаяся деревянная церковь Преображения Господня в пос. Спасск; в пос. Темиртау – деревянная церковь Святой Троицы (настоятель – священник Виталий Владимирович Сазонов); в пос. Шерегеш – каменная церковь Иверской иконы Божьей Матери (настоятель – священник Игорь Киров). Помимо самостоятельных церквей на территории Горной Шории действуют 5 приписных храмов (две часовни в г. Таштагол; одна церковь в с.Кондома; одна – в Усть-Анзасе, одна – в пос. Усть-Кабырза[3] ) и 2 домовые церкви: в г. Таштагол и пос. Шерегеш [Кимеев, Мошкин 2003: 211-219]. Причем, ни одной самостоятельной церкви нет в отдаленных поселках. Приписные храмы в отдаленных поселках также не имеют церквей (Усть-Анзас, Усть-Кабырза). Следует отметить, что среди священнослужителей Таштагольского благочиния нет ни одного шорца [Там же].

Перечисленные выше обстоятельства говорят характере проводимой миссионерской деятельности Русской православной церкви среди шорцев Горной Шории. Хотя сегодня официальная церковь в лице Кемеровской епархии считает желательным возобновление деятельности священнослужителей, например, в одном из труднодоступных поселков – Усть-Анзасе, но там нет ни церкви, ни священника, готового служить в столь отдаленном уголке области. Если до этого священники вели богослужение в здании клуба, то в августе 2003 года клуб сгорел вместе с библиотекой [ПМА 2003]. Хотя сама идея строительства церкви местным населением воспринимается с одобрением, поскольку её строительство обеспечит пусть временную, но работу для жителей как Усть-Анзаса, так и соседних деревень.

Завершая обзор деятельности Русской православной церкви в Горной Шории отметим, что помимо собственно православной церкви и православного русского населения на территории Таштагольского района проживают также и старообрядцы в поселках Шерегеш, Мундыбаш, Темир-Тау, Чулеш, Килинск, Сокол, Березовая Речка, Зайцево и др. [Шиллер 2004: 517]. Как справедливо отмечает кемеровский историк В.В.Шиллер старообрядцы идут на контакт очень неохотно. Это в значительной степени обусловлено «замкнутостью» культуры данного субэтнического образования внутри русского этноса. Однако, справедливости, ради следует сказать, что, работая в 2005 году в местах компактного проживания челканцев (Турочакский район Республики Алтай), я обратил внимание на поведение старообрядцев, живущих вблизи поселка Курмач-Байгол. Их поведение отличалось излишней холодностью по отношению к русским, но в то же время контактами с челканским населением. Здесь не стоит исключать и подобное отношение ко всем вновь появившимся людям в поселке. Поэтому сбор информации этнографу в старообрядческой среде крайне затруднителен.

В целом, следует сказать, что пассивность Русской Православной церкви в рассматриваемом нами регионе позволила активизировать деятельность со стороны религиозных течений и организаций, не относящихся к ортодоксальной церкви.

Новые религиозные течения. С 2001 г. активную пропаганду среди населения Таштагольского района проводила церковь «Примирение», являющаяся организацией неопятидесятников-харизматов (дочерняя организация от общины харизматов «Слово Примирения», создана в 1999 г.) [Годовой отчет 2001]. Миссионеры этой церкви совершают поездки в отдаленные уголки Горной Шории, и помимо показа фильма «Иисус» и распространения религиозной литературы, они привозят с собой несколько мешков муки и раздают ее просто так, народ начинает доверять им. По данным на июль 2002 года в церкви «Примирение» в Таштагольском районе было 60 членов церкви, около 100 прихожан, из них 12 – шорцы [Церковь «Примирение»]. «Основной задачей, которую она (церковь «Примирение» - Д.А.) решает, является излечение молодежи от наркотической зависимости» [Шиллер 2004: 520].

В августе 2001 г. В.В. Шиллером проводилось анкетирование верующих общины «Примирение». Результаты этого опроса уже были опубликованы исследователем, но я считаю целесообразным к ним вернуться. В результате исследования была определена внутренняя структура общины.

Половой состав. Численность женщин превышает в 2,5 раза численность мужчин.

Образовательный уровень. «В советский период лица, имеющие начальный уровень образования (или не имеющие никакого) составляли 75-80% от общего числа верующих. По выборке 11% имеют неполное среднее образование, 63% среднее и среднее специальное и по 13% неполное высшее и высшее» [Там же].

Направленность деятельности. Община имеет четко выраженную миссионерскую направленность, причем ориентируясь на труднодоступные районы Горной Шории.

Этнический состав. 50% из числа верующих, попавших в выборку составляет русская молодежь до 30 лет.

Деятельность этой организации характеризуется еще и тем, что она создает небольшие по численности дочерние общины в различных поселках Горной Шории: Каз, Шалым, Кабырза, Ключевой.

Структура общины во многом соответствует показателям по шорскому этносу. Если взять за основу данные всероссийской переписи населения, которые наиболее репрезентативны, то образовательный уровень членов общины и шорцев, к ней не относящихся будет примерно одинаковым (см. таблицу 2).

Таблица 2

Уровень образования шорцев по данным Всероссийской переписи населения 2002 г.

По поселку Усть-Анзас данные по уровню образования населения оказываются такими же (см. таблица 3).
Таблица 3

Ситуация когда члены общины и местное население имеют один уровень образования (неполное среднее и среднее) говорит о возможности более тесного диалога и передачи знания от членов общины к потенциальным неофитам.

Совершенно новым явлением в миссионерской деятельности религиозных организаций, не имеющих отношения к Русской православной церкви является огромная по численности роль женщин-проповедников. Объяснить этот феномен сложно. И, видимо, это сделать трудно из-за хронологической близости событий. Но, очевидно, что это является новой тенденцией, которая при успешных результатах их деятельности будет иметь и дальнейшее развитие.

Сочетание нескольких факторов: одинаковый образовательный уровень членов церкви «Примирение», значительное число женщин в общине и относительная молодость членов общины благоприятно сказываются на их миссионерской деятельности.

Процессы перехода в «информационную эру» поставили перед религиозными проповедниками задачу поиска новых методов привлечения населения в свою религиозную организацию. В.В. Шиллером был описан новый метод (для этого региона) «евангелизации» населения, который был применен в г.Таштагол и заключался в распространении компьютерной грамотности среди населения. В созданном общиной компьютерном салоне каждый мог за умеренную плату познакомиться с офисными программами и Интернетом. Все обучающие программы несли основные элементы харизматического вероучения [Шиллер 2004: 521].

Протестантизм как одно из основных направлений в христианстве сегодня в значительной степени оказывает влияние на этнокультурные процессы в Южной Сибири, и Горная Шория здесь не исключение..

С октября 2003 года в исследуемом нами поселке Усть-Анзас поселились две русские женщины (!), относящие себя к рериховскому движения. Кстати сказать, это движение предано анафеме Русской православной церковью еще в 1994 г. [Определение 1995: 78; Доклад 1995: 178]. Учитывая это обстоятельство необходимо бить тревогу, в первую очередь, представителям Кемеровской епархии. Рериховцы проводят пропаганду, организуют массовые мероприятия и вечера, где проводятся беседы с населением, причем сами они рассматривают свою деятельность исключительно как антиалкогольную кампанию(?) [ПМА 2004]. Как видно конфессиональная палитра в шорской среде разнообразна. Но она не ограничивается лишь деятельностью сектантов и православной церкви.

Шаманизм – вера предков. Шаманская традиция в Горной Шории в настоящее время является крайне слабой. За время экспедиционных исследований 2003-2004 гг. в Горной Шории мне не довелось встретиться или услышать о практикующих шаманах, хотя и неоднократно встречались люди «объявляющие» себя шаманами в нетрезвом виде. Шаманизм перешел в скрытую фазу своего развития или же стал достоянием истории. Но в настоящее время существуют попытки его возрождения.

Национальная шорская интеллигенция выступает как особая группа в этноконфессиональных процессах, ставящая своей целью «возрождение традиционной культуры». В настоящее время существуют фольклорные ансамбли, такие как «Чылтыс», «Ак чаяк», «Ай кун», «Кызай». Шорский язык преподается в школе. В Новокузнецке в Кузбасской педагогической академии существует кафедра шорского языка, готовящая научные и педагогические кадры по изучению языка и его преподаванию в школе. Однако помимо пропаганды этнической культуры идет поиск ее корней. Приведу цитату из интервью с Надеждой Гавриловной Гафнер, паштыком (главой) общественной организации шорского народа г.Таштагол «Таглыг Шор», в котором она рассказала о проведенной городской администрацией этнографической экспедицией по течению р.Мрассу: «мы исполняли песни на родном языке, проводили обряд очищения огнем, стараясь повернуть глаза души своих сородичей к национальным корням» [Возрождение 2004] (курсив мой – Д.А.). Здесь отчетливо проступает стремление к возрождению своей исконной культуры. С этой целью проводятся и шаманские камлания. Так, летом 2004 года мне удалось побывать на шаманском обряде, организованном участниками ансамбля «Чылтыс» на горе Мустаг, при участии шамана из Хакасии.

Обряд, посвященный восходу солнца, носил в значительной степени игровой характер, при этом у всех присутствующих было отношение к происходящему как к единственной возможности обратиться к духовному опыту предков. В этой связи показателен и тот факт, что шаманом оказался человек, приглашенный из Хакасии. Тем самым не ставиться разницы между этническими культурами. За всеми тюркскими культурами Саяно-Алтайского региона мыслиться некая культурная общность предков.

Шаманские камлания, пусть даже в театрализованной форме являются теперь неотъемлемым элементом на выступлениях творческих коллективов. Так, 9 января 2003 г. международный день коренных народов, шорская интеллигенция и администрация области и района отмечала в пос.Мрассу. «Как яркое театрализованное представление был задуман концерт творческих коллективов «Чылтыс», «Ак-Чаяк» и «Весна». Шаман задобрил заклинаниями злых духов, чтобы те не мешали доброму делу, после чего началось массовое гуляние» (курсив мой – Д.А.) [Сухинская 2003].

Эти несколько примеров, на наш взгляд, довольно ярко демонстрируют отношение шорской интеллигенции к религии, которое характеризуется в первую очередь поиском национальной идеи.

Отдельно находится позиция официальных властей. С одной стороны, они не противятся «возрожденческим» тенденциям в среде шорской интеллигенции, с другой же, очевиден факт насаждения православной идеологии. Достаточно вспомнить событие, произошедшее в Горной Шории на горе Мустаг, которая по историко-этнографическим данным является священной шаманской горой [Вербицкий 1893: 154]. В 2001 г. при содействии губернатора Кемеровской области и главы Кемеровской епархии был установлен на этой горе 15-метровый православный крест. Это событие вызвало широкомасштабную дискуссию, в которой помимо политиков приняли участие и ученые [Харитонова 2002: 282; Она же 2003: 60]. Оценки произошедшего абсолютно разные: от укрепления христианской веры до «вопиющего факта такого отношения к святыням коренных народов» [Она же 2003: 60]. Сегодня по прошествии некоторого времени гора Мустаг со стоящим на ней православным крестом становится местом паломничества туристов и местных жителей. Так, в августе 2003 г. был совершен крестный ход на вершину горы, в котором приняло участие 130 верующих и представители всех православных приходов Таштагольского благочиния (из г. Таштагол, пос. Мундыбаш, Темиртау, Каз и Спасск) [Володина 2003]. Сакральное пространство горы, в связи с установкой креста обретает как бы «второе дыхание». Накаливание политических страстей привело к тому, что сам крест властям через журналистов стало удобным рассматривать как общечеловеческий символ [Щукина 2003]. Между тем, следует отметить, что тема христианизации остро стоит, в первую очередь для национальной интеллигенции, что вполне ясно по высказываниям её представителей в прессе [См.: Харитонова 2002: 270-303].

Сельское население Горной Шории в значительной степени отстранено от серьезного переживания проблем веры. В сознании большинства населения продолжают уживаться дохристианские (традиционные) верования, элементы христианства и в форме праздников. Мылтык – праздник ружья, ставший традиционным для местного населения, Рождество Христово – христианский праздник и Новый год как праздник интернациональный.

Тенденция возрождения шаманизма, начатая как было уже отмечено выше, национальной интеллигенцией может рассматриваться в русле проблем этнической и конфессиональной идентичности. Шаманизм как будто должен выступить объединяющей силой. Однако заметим, что шаманская традиция у шорцев бассейна р. Мрассу была вообще крайне слабой. Об этом свидетельствуют материалы В.В. Радлова, бывавшего в этих районах в1860-е гг. [Радлов 1989: 204]. Более того, шаманизм никогда в Горной Шории и Северном Алтае не выступал как этноинтегрирующая сила. Поэтому идея возрождения шаманизма это своего рода миф о «золотом веке», периоде единства этноса и развитости его культуры. Так, все-таки во что верят современные шорцы? Что лежит в основе их мировосприятия? Пытаясь разобраться в этом новокузнецкий ученый-филолог Г.В.Косточаков предлагает считать истинной верой шорцев – тенгрианство, хронологически относимое к древнетюркской эпохе. В основе его лежит почитание Неба. Это направление родилось и существует среди представителей интеллигенции северной группы шорского этноса и имеет незначительное влияние на сами этноконфессиональные процессы внутри указанного этноса.

Обратитмся к социологическим материалам и сопоставим их с данными переписи населения 2002 г.

Степень религиозности населения. При написании этой части статьи я воспользовался опубликованной статьей А. Ащеулова в газете «Красная Шория», написанной по материалами опроса, жителей города Таштагол, поселков Шерегеш, Мундыбаш, Каз (было опрошено 240 человек), проведенного в период с 23 по 31 мая 2004 года службами Таштагольского ГРОВД с целью выяснения степени религиозности населения Горной Шории [Ащеулов 2004]. В этой статье А. Ащеуловым была приведена статистика по этому опросу, дополненная диаграммами. Для более полного анализа ситуации сопоставим материалы опроса с данными Всероссийской переписи населения по всему шорскому этносу. Следует отметить, что опрос проводился без учета этнической специфики населения, поэтому многие данные требуют дальнейшей проверки и анализа.

Структура респондентов по различным признакам приведена в таблицах4а-д:

Таблица 4а

Таблица 4б

Таблица 4в

Таблица 4г

Таблица 4д

Источником информации для опрошенных служат в первую очередь СМИ и личностное восприятие. «Около 26,2 % респондентов имеют представление о существовании различных религиозных конфессий из газет и журналов. Из электронных СМИ черпают информацию 20% опрошенных. Из бесед с друзьями и знакомыми, а также в кругу семьи происходит обмен сведениями у 10,8 %, 26,2 % затруднились ответить на данный вопрос» [Ащеулов 2004].

Причиной для вступления в религиозные организации 56,2 % опрошенных считают, уход от реальной действительности внешнего мира и проблем. 35 % респондентов считают, что поиск новых ощущений служит поводом для того, чтобы стать приверженцем какого-либо вероучения. 5 % отметили, что под прикрытием религиозной организации можно легализовать деятельность преступной группы.

«Результаты опроса выявили, что для 37,5 % участников опроса православное вероисповедание не является приоритетным в удовлетворении духовных потребностей. 32,5 % граждан полагают, что православие может лишь частично удовлетворить религиозные и духовные потребности человека. 30 % респондентов испытывает определенную уверенность в деятельности Русской православной церкви.

Подавляющее большинство участников опроса – 91,2 % - отрицательно относятся к деятельности нетрадиционных для России религиозных организаций.

Более 40% жителей выразили опасение, что деятельность неправославных религиозных организаций и деструктивных сект может повлиять на осложнение криминогенной обстановки в регионе. 35 % уверенно ответили, что деятельность нетрадиционных вероисповедальных культур влияния на криминогенную обстановку в Таштагольском районе не оказывает» [Там же].

Теперь соотнесем полученные результаты при опросе с данным по шорскому этносу в целом. Уровень образования респондентов – это в основном высшее образование, в то время как у шорцев численно преобладает население со средним образованием.

Возрастные показатели при опросе и общим данным по шорскому этносу в целом совпадают, при опросе основную группу респондентов составили лица 29-39 лет, в то время как средний возраст городских шорцев 33,8 лет (мужчины – 31,5 женщины 35,7 лет), сельских шорцев – 34,6 (мужчины – 33,1 женщины 35,9 лет) [Всероссийская перепись населения 2002]. См. таблицу 5

Половой состав респондентов был представлен в таблице 46, и показывает примерное равенство между мужчинами и женщинами с незначительным перевесом мужчин. В целом по шорскому этносу эти данные несколько иные:

При этих сопоставлениях можно сделать некоторый выводы.

Опрос проводился в тех поселках и городе, где есть и функционирую приходы РПЦ. И это в значительной степени подтверждает казалось бы во многом предварительные выводы, высказанные мной о «пассивности» церкви. Поскольку при опросе не учитывалась этническая принадлежность респондентов, цифра в 37,5% лиц, для которых «православное вероисповедание не является приоритетным в удовлетворении духовных потребностей» говорит о значимости православной религии в Горной Шории. Здесь же следует сказать, что 91,2% респондентов отрицательно относятся к «деятельности нетрадиционных для России религиозных организаций». Налицо состояние духовного кризиса, которое осознается самим населением, поскольку 56,2 % опрошенных считают причиной вступление сектантские группы уход от реальной действительности.

Выводы. Горная Шория как основной ареал проживания шорцев, с XIX в. представляет собой центр столкновения различных мировоззренческих систем: шаманизма, официального и неофициального христианства, а также элементов атеизма, доставшихся в наследие от советской эпохи.

Ситуация усугубляется преобладанием малых семей (на примере, изучаемой Усть-Анзасской территории), что ослабляет механизмы передачи культурной традиции и способствует созданию условий для большего проникновения инокультурных компонентов. Сохранение слабых позиций Русской православной церкви в регионе сказывается на этнокультурных процессах, в то время как бытовое межэтническое взаимодействие (между шорцами и русскими) на Усть-Анзасской территории является слабым.

В ходе экспедиций 2003-2004 гг. нами было выяснено, что на сегодняшний день шорцы (в частности, среднемрасская группа) индифферентно относятся к различным по характеру верованиям и религиозным течениям. В красном углу находятся как иконы, так и предметы охотничьего культа и книги религиозного содержания, распространяемые представителями различных религиозных течений. Но, потенциально шорцы остаются более близкими именно к православию, что выражается в большем тяготении к строительству храма в своем поселке (на примере шорского поселка Усть-Анзас) [ПМА]. Из всего населения в основном женщины среднего возраста больше всего ратуют за строительство храма.

В поселках этой группы шорского этноса преобладает демографически стареющее и старое население. В возрастной психологии довольно четко определенно, что с возрастом у людей появляется особое качество – внушаемость, мнительность, а, учитывая возрастную ситуацию в исследуемом районе можно констатироватьвозрастание религиозности в аморфных формах, не выраженных в конкретные обрядовые действия. Внешне религия (в данном случае, православие) выполняет декоративные функции. В качестве исключения можно назвать только жительницу пос.Дальний Кезек, Анастасию Николаевну Отургашеву (1929 г.р.), разговаривающую только на шорском языке, но, молящуюся и осеняющую себя крестным знамением три раза в день, соответственно, до приема пищи. Знает она некоторые молитвы и по-русски, как рассказывал её сын, учила их мать со слов своего мужа, Отургашева Валерия Николаевича 1927 г.р. (который немного владеет русским языком) по книге, привезенной заезжими миссионерами-проповедниками из Кемерово [ПМА 2003].

Деятельность миссионеров-проповедников совпала с общей тенденцией, характерной для России, вошедшей вслед за странами Европы и Америки в полосу «духовного кризиса», который демонстрирует разрушение системы представлений о вере и попытку создания новых религиозный систем. Этот процесс коснулся и коренного населения Сибири, которое относительно недавно начало переходить к православию, так окончательно и не укоренившегося в сознании представителей коренных этносов региона. Наступившее вслед за этим время атеизма, которое развенчало в головах населения значимость религии, а последующее приобщение автохтонного населения к достижениям техногенной цивилизации современного мира подорвало окончательно религиозные устои.

У процесса эволюции религии коренного населения оказалось много сторон. Во-первых, эти процессы оказались сопряжены с проблемами перехода в «информационную эпоху», которая в значительной степени унифицирует религиозные представления населения. Посредством новых форм межкультурной коммуникации (телевидение, интернет) происходит усиленное воздействие российской общенациональной культуры и общечеловеческой интернациональной культуры. Во-вторых, социально-экономическое развитие шорцев привело к социальному расслоению внутри этноса, что и изменило представления о том, во что должен верить «мой народ».

Социальными участниками процесса эволюции мировоззрения выступают помимо русского населения еще и различные социальные группы внутри шорского этноса. Это в первую очередь национальная элита (интеллигенция). Эта группа внутри всех сибирских народов, сформированная во второй половине XX века, в современных условиях выступает с призывом к возрождению традиционного вероисповедания. Сложно понять, что считать традиционным? Шаманство, которое существовало еще до прихода русского населения, народное православие шедшее от русских и в значительной степени повлиявшее на формирование шорцев, атеизм, в годы царствования которого шорцы были провозглашены народом? Не понятно. Такую же трудность вызывает и православие, которое, в общем-то, сложно отнести к традиционным верованиям. А как мы уже говорили самому населению (главным образом, сельскому), все равно, что и как возрождать.

Указанные тенденции этноконфессионального развития шорского этноса можно объединить под одним общим понятием – конструирование конфессиональной идентичности. Что понимаем под этим?

В данном случае, перед нами картина, когда каждая из трех альтернатив развития не выступает как часть традиционной культуры. Либо она таковой не является в принципе (как, например, ситуация с новыми религиозными учениями), либо является отмершей традицией, которая не в состоянии наполнит сакральным смыслом происходящие процессы (шаманизм), либо как православие, лишь частично входит в культуру шорцев и то, больше как культура русского населения, куда относимы безусловно и общенациональные традиции. Причем каждая из сторон пытается выработать (конструирует) стратегию дальнейшего существования и развития. Во многом эти конструкции основаны на заранее ошибочном утверждении, как, например, идея восстановления шаманизма, как якобы единой религии предков. Эта идея, со всей очевидностью показывает конструирование идентичности (во многом мифологической).

Сложно сказать, какая из указанных тенденций развития возьмет верх. Что станет основополагающим при формировании нового типа религиозности для небольшого по численности народа Южной Сибири – шорцев. Но ясно одно, выбор остается за шорским народом.

Список источников и литературы

Отзывы о статье

Неправильный код защиты!

Имя E-mail Город Защита ( в коде используються только заглавные латинские буквы и цифры от 1-9) Текст

Смайлики :-)

Страницы: Все