Этно-Журнал / Публикации/
<Назад | Далее>
Об этимологии, значениях и истории слова "сарт"
| Оставить свой отзыв | |
| Автор: | Алихан Аман |
| Тематика: | историческая социолингвистика |
| Публикация: | 2007-04-12 |
| Подробнее |
О ЦЕЛИ И СОДЕРЖАНИИ СТАТЬИ
Автор обратился к этимологии, значениям и истории слова «сарт» по следующим соображениям:
· «Происхождение слова «сарт» до сих пор не выяснено»[1],
· поэтому термин «сарт» как этнический фантом продолжает преследовать современных обитателей Туркестана,
· что продолжает вызывать интерес к этимологии и значениям слова «сарт», а потому дискуссии о них продолжаются до сих пор.
В первом разделе статьи предлагается дискурс – описание значений термина «сарт» и авторские комментарии к тем значениям, которые приводятся у предшественников, а затем выводится значение этого термина. Во втором разделе рассмотрены самые распространенные версии этимологии слова «сарт», слов «сартогул», «сартаул» и т.п. В третьем разделе выводится версия этимологии слова на основе фонетических и семантических закономерностях в тюркских языках, а так же определяются методом ареальной лингвистики ареалы возникновения слова «сарт» и его распространения. В пятом разделе говорится о причинах и последствиях отказа от термина «сарт» в описях и переписях населения. Выделения в тексте курсивом – автора статьи.
ДИСКУРС: О ЗНАЧЕНИЯХ СЛОВА "САРТ"
Утеря или отсутствие родоплеменного деления не является однозначным критерием для идентификации сарта. Применительно к кыргызам Ч. Валиханов писал об эпосе «Манас»:«..богатырь Манас, сын Якуба… называется…– андижанским, а иногда – самаркандским сартом»[3]. У Остроумова приводится пословица, в которой говорится: «Плохой кыргыз становится сартом, а плохой сарт становится кыргызом»[4]. Казахи называли «сартами» казахов, которые оседали в поселениях и городах, теряли связь с соплеменниками и их образом жизни, но сохраняя и помня названия родов. Н. Масанов говорил о них: «Если вы родились хоть за три девять земель, но вы кочуете среди казахов – вы кочевник, вы казах. Но, если ваши родители казахи, а вы живете в городе Испиджабе, вы – сарт. Вы не казах»[5]. Таким образом, среди сартов было множество оседавших, осевших и «осартившихся» предков современных казахов, кыргызов, узбеков, значительная часть которых до сих пор сохраняет свою родоплеменную идентичность или передает из поколения в поколение имена семи предков - «жети ата».
Оседлость так же не является однозначным критерием для идентификации сарта. Сарты могли кочевать как отдельные группы, так и влившись в состав других сообществ кочевников. К примеру, Ч. Валиханов пишет: «Здесь кочевали, и кочевали в мой проезд, до ста и более юрт сартов. Они, как говорят сами, кочуют тут более 70 лет… для отправления караванов они должны были иметь своих лошадей и своих верблюдов - надо было их пасти… – вот и наняли в аренду землю у киргиз и... в короткое время они увеличились пришельцами до 150 кибиток»[6]. Названия родов, этимологически связанные со словом «сарт» встречаются у прежде кочевых алтайцев, башкир, казахов, кыргызов.
Язык сартов тоже не является определённым идентификатором сартов. В различных источниках говорится как о преобладании в обиходе у сартов фарси/таджикского языка, так и о преобладании языка тюрков. О неопределённости статуса языка сартов может говорить и то, что в словаре тюркских наречий Радлова есть слово «сарт», но в перечне языков и наречий в этом словаре сартского языка нет.
Рассмотрим возможные аргументы в пользу существования особого сартского языка, например, словарь сартского языка Наливкина и Наливкиной[7]. Наливкин называл сартов - “этнографический конгломерат” и, если следовать его определению, то у такого рода конгломерата было множество разновидностей - локальных групп, объединенных теми или иными социальными и профессиональными связями, в словаре которых преобладали либо слова из фарси, либо из тюркских языков. О социальных группах и их словарях социолингвист А. Мейе писал, что в языке, «определяемого единством произношения и, в особенности, единством грамматических форм, существовало столько особых словарей, сколько имелось социальных групп, обладающих какой-либо автономией в пределах общества, говорящего на том же языке»[8]. Например, у сартов – ремесленников, торговцев, земледельцев, ходжей, писарей - будь-то в Алтышаре, Хорезме или в Намангане.
Были ли сарты сословием? Наливкин считает, что «главнейшей особенностью их общественного быта являлось отсутствие потомственных каст или сословий... сын обедневшего купца зачастую делался чернорабочим; сын чернорабочего, окончив курс Мадраса, впоследствии попадал иногда на должность казия; внук бывшего хакима (губернатора) служил конюхом; сын кузнеца попадал при счастье в хакимы»[9]. Аргументами в пользу отсутствия у сартов определённого статуса сословия служат следующие описания статусов сартов, где нет признаков, объединяющих сартов в единое сословие:
-
«..хлопчатник требует преимущественно женского и детского труда… производят же хлопок мелкие землевладельцы – сарты со своими семьями»[10].
-
«По занятиям Сарты распадаются на три класса: 1) ремесленники и земледельцы, 2) торговцы, 3) представители духовенства и мусульманской науки (казии, аглямы, муфтии, ишаны, мударрисы, муллы)»[11].
-
«…сартовские купцы – «баи» составляют как бы привилегированное сословие среди туземного населения», но «Настоящих купцов у сартов собственно немного, т.е. таких, которые испокон веков вели торговлю. Много их появилось с водворением сюда русских…»[12].
1. Образ жизни и культуру, основанную на следовании локальным формам урф-адата (традиции) и ислама, которые приняты или переняты у традиционно оседлых групп населения;
2. Говоры и письменность, основанные на преобладании слов из фарси или слов из тюркских языков;
3. Возможное наличие родоплеменной идентичности.
ОБ ЭТИМОЛОГИИ СЛОВА "САРТ" У ПРЕДШЕСТВЕННИКОВ
Рассмотрим наиболее часто приводимые этимологии слова сарт и их значения у В. Бартольда, который рассматривал версии этимологии слова «сарт» неоднозначно, то утверждая, то сомневаясь и тогда оговаривая - «по всей вероятности» или «по-видимому». К примеру:
· «Сарт, первоначально древнетюркское слово, означавшее «купец»; в этом значении оно употребляется в Кутадгу билик (цит. у Радлова, Словарь, IV, 335) и у Махмуда Кашгарского (напр., 1, 286). В изданном Радловым уйгурском переводе (с китайского) Саддхарма пундарики санскритское слово sarthavaha, или sarthabaha, «купец, водитель каравана» переведено capmnay; это слово объясняется как «старший купец» (сатыкчи удугы). Отсюда Радлов заключает, что тюрк. сарт заимствовано из индийского (Kuan-si-im Pusar, 37)»[13].
-
«Это слово – сарт, индийского происхождения, проникшее к тюркам, по всей вероятности, вместе с буддийской пропагандой из Индии... Торговцы из Индии проникали в Среднюю Азию еще раньше, а затем проникли туда и буддисты. Слово сарт в значении торговца встречается в буддийских текстах»[14].
-
«В турецкой литературе XI в. встречается также слово сарт, но не в качестве народного названия, а как нарицательное имя в смысле «купец». В турецкой буддийской литературе встречается слово сартбау, искаженное санскритское sarthavaha или sarthabaha «предводитель каравана», по-видимому, это слово, на почве так называемого лингвистического осмысления, было изменено турками в сартбаши – «начальник сартов», откуда образовалось слово сарт в смысле купец»[15].
Буддистско-санскритская версия этимологии слова «сарт» вызывает вопрос - зачем было тюркам перенимать и выводить слово «сарт» в смысле купец» из «начальника сартов», а «начальника сартов» из «предводителя каравана»? Для обозначения купцов у тюрков уже были слова «саудакар[Dsch.], саудагар[Kir.] – купец»[16], а для предводителей караванов - слова «Сарбан[(Osm.), aus dem Pers] – погоньщикъ верблюдовъ» и «Сарван[(Osm.), vulg.] = Сарбан»?[17]. В узбекских народных говорах до сих пор встречается слово «Сарван» - туякаш. Погонщик верблюдов»[18].
Была ли вообще у тюрков нужда в заимствованиях слов из санскритско-индийских языков и насколько они распространены у тюрков? Автор статьи нашел лишь весьма редкие «…некоторые слова, бытующие ныне в рассматриваемых говорах, связаны с этническими наименованиями (…кашмири, монтаны…), хотя ныне уже стало забываться их исконное значение. При употреблении слова кашмири в значении «хитрый, лукавый человек» не вспоминают, что это слово связано с характером людей, прибывших сюда из Кашмира (Индия). …слово монтаны «плут», «мошенник», «обманщик» является этническим названием переселенцев города Мольтан (Индия). … Ч. Валиханов к цыганам относит также людей, называемых мультани»[19].
Наверняка, более вероятна версия тюркского происхождения слова «сарт», обратная от санскритско-буддистской версии, так как скорее буддисты и индийцы могли слить слова «сарт» и «караван» в sarthavaha, чем тюрки трансформировали слово sarthavaha в слова «сарт» или «сарван/сарбан». Кстати, в словаре Радлова в примечаниях к тюркским словам «сарбан» и «сарван» есть ссылки на заимствования из персидского, но не санскритского языка.
Бартольд, возможно, имел основания не рассматривать «тюркскую» версию этимологии, т.е. проникновение слова «сарт» в санскритско-индийские источники от тюрков. Тем не менее, Бартольд был близок к этой версии, когда писал: «Представители мусульманской культуры появляются на отдаленном востоке главным образом в качестве торговцев, оттого монголы, по всей вероятности, первоначально называли сартами приезжих к ним мусульманских купцов»[20].
Очевидно, что Бартольд доверился Радлову в его ранней версии этимологии слова «сарт», но Радлов позднее отказался от своей санскритской версии этимологии. В последней версии словаря тюркских наречий Радлова, венчающем его научную деятельность, нет ссылок на происхождение из санскритских или индийских языков не только слова «сарт», но и других тюркских слов, несмотря на то, что в словаре приведены ссылки на происхождение тюркских слов из 37 письменных источников, 38 наречий и языков, включая не тюркские наречия и языки.[21].
Кроме версии Радлова-Бартольда, была версия этимологии слова «сарт» у С. Лапина, который в полемике с В. Бартольдом слово «сарт» связывал со словами «сары ит» (рыжая собака)[22]. У Лапина эта связь была не случайна, так как значение слова «сарт» было для него бранным и Лапин выбрал наиболее близкую ему фонетическую и семантическую версию этимологии слова «сарт». Если сначала его версия была подвергнута Бартольдом сомнению, то после весьма пылкой взаимной полемики с Лапиным, Бартольд писал о «сары ит» уже как о «народной этимологии»[23] слова «сарт». Возможно, что на Бартольда оказал воздействие тот феномен, который критиковал Абай как одно из предубеждений казахов: «…урус, этому стоит завидеть аул, как скачет к нему сломя голову, позволяет себе все, что на ум взбредет, требует «узун-кулака» показать, верит всему, что ни скажут»[24].
Версии этимологи слова «сарт» от названия реки «Яксарт» встречаются и у Шакарима Кудайберды-улы[25] или у Зварницкого. Последний предполагал, что местный житель мог представиться: «Я с Яксарта». После ссылок на Валя и Коссовича, Зварницкий вывел название реки Яксарт (современная Сырдарья) из персидских «яка»-река или «стремиться» и «сартъ»-холодный, ледяной, замерзший[26]. Версии Шакарима и Зварницкого цитируются наиболее редко и, скорее всего, в силу противоречивых версий этимологии как самого слова Яксарт, так и возможной версии этимологии слова «Яксарт» от «река сартов».
Об этимологии имени «Сартактай» и слов «сартогул», «сартаул» и т. п.
Осторожность В. Бартольда, выраженные в словах «по-видимому» или «по всей вероятности», мы встречаем и в случаях, когда он этимологически связывал слова «сартактай», «сартогул», «сартаул» со словом «сарт». Например, он писал: «Рашид ад-дин (изд. Березина, 1, текст, 171) рассказывает, что, когда правитель (принявших ислам) карлуков Арслан-хан подчинился монголам, он был назван ими «сартактай, т.е. таджик» и, далее, «Сартактай, по-видимому, пришел к монголам не только как торговец, но и вообще как носитель культуры, в особенности как специалист по ирригации; только этим могут быть объяснены монгольские легенды о богатыре Сартактае и построенных им чудесных каналов, мостах и плотинах. (Потанин, Очерки северо-западной Монголии, вып. IV, стр. 285-288)»[13].
Вполне возможно, что Арслан-хану дали монгольское имя или прозвище Сартактай, но Рашид ад-дин мог вполне произвольно истолковать, что имя Сартактай для монголов означало «таджик». Бартольд, допуская эту произвольность, не вполне уверенно переносит интерпретацию Рашид ад-дина на легенды о Сартактае.
О ком идет речь - о Сартактае как о герое легенд или о Сартахе/Сартаке - сыне Бату-хана, который мог стать героем легенд? И тот и другой строили каналы, а последний занимался торговлей как купец и был христианином. Во всяком случае, рассмотрим описания обоих персонажей легенд и историй.
В алтайской легенде о Сартакпае/Сартактае и об Алтае, расположенном, кстати, на северо-западе Монголии (см. выше ссылку Бартольда на Потанина) Сартактай/Сартакпай пальцами, ладонью и стрелой проводит русла рек Чулушман, Баш-каус, Катунь, создает Телецкое озеро, говоря по-тюркски: "Jол болзын" т.е. "Пусть будет дорога"[27]. В этой легенде говорится об естественных реках и озере, а не об ирригационных каналах. Очень сомнительно, что сарты несли свою ирригационную культуру кочевым алтайцам и монголам, так как земледелие на Алтае было развито только с XIX века и русскими переселенцами, а в Монголии земледелие было слабо представлено и лишь на границе с Китаем.
Скорее всего, этимология имени алтайского Сартакпая следует вывести не от слова «сарт», а от «Саратак[Alt.] – двухлътнiй жеребенокъ»[28]. В этом возрасте жеребенок становился конем, достигал неутомимого возраста, в котором его могли использовать для работы и скачек без рисков нанести ему вред высокой нагрузкой. В примечаниях к легендам Алтая о Сартактае говорится: «Сартактай – герой, строитель, не знающий усталости»[27]. Имена людей, связанные этимологией с названиями животных и их возрастом, были широко распространены у тюрков – Бота (верблюжонок) и Нар (верблюд), Тана и Бузау (бычок), Огиз, Бука (бык), Козы (ягненок) и множество прочих. Второе «а» в имени Саратак могло выпасть как звуки «х» и «а» в имени Батыр, образованном от имени Бахадыр, или звук «ы» в имени Сарбопе (Сарыбопе). К имени Саратак могло быть добавлено, как монгольское «тай», так и алтайское «пай», после чего звучали имена Сартактай или Сартакпай.
Если же речь идет о Сартаке - сыне Бату, то словарь Фасмера говорит о Сартаке следующее: «Сартак - былинный враг Руси, зять Калина-царя (Киреевский I, 72). Из тюрк. Sarta:k -- имя сына Батыя, которому была вверена защита западных границ государства Батыя»[29]. Кстати, одного из нойонов Чингизхана звали тоже Сартак[30]. У тюрков встречаются имена, производными от этнонимов Казак, Орыс, а у тюркских и монгольских ханов были имена Узбек, Урус и пр., но нет свидетельств того, что монгольского нойона - военного аристократа, а, тем более, сына монгольского хана назвали именем, производным от слова «сарт». Кроме того, имена Узбек и Урус ханов не имеют определённой этимологии от этнонимов «узбек» или «русский», а последнее имя могло быть производным от слова «Урус» (война) как «воин», «воинственный».
Рубрук о Сартаке, сыне Бату, пишет как о строителе церкви. К примеру: «Старший сын Бату, Сартак, возводил на правом берегу Волги новый поселок с большой церковью»[31]. Если Сартак из сартов, то почему «представитель мусульманской культуры», «чрезвычайно жестоко и несправедливо обращавшийся с мусульманами»[32], исповедовал христианство?
Допустим, что Сартак происхождением из мусульман и стал христианином, потому что монгольская элита могла принимать разную веру. У монголов были ханы христиане (Сартак), мусульмане (Берке, брат Сартака), а так же ханы монгольской веры (Бату, Тохта). Допустим и то, что Сартак, как "прозелит" должен был демонстрировать нелояльность к прежним единоверцам и лояльность к новым - строил церковь и каналы. Но умение строить каналы входило в военную тактику монголов, которые это умение могли перенять у китайцев и не обязательно у сартов, так как строительство каналов не прерогатива туркестанских сартов.
Тот же Сартак - сын Бату - вел торговлю как купец. Вот что пишет Рубрук: «На севере этой области находится много больших озер, на берегах которых имеются соляные источники… с этих солончаков Бату и Сартах получают большие доходы, так как со всей Руссии ездят туда за солью и со всякой нагруженной повозки дают два куска хлопчатой бумаги…»[33].
Таким образом, этимология имени Сартак не обязательно может быть связана со словом «сарт», а происхождение слов «сартогул/сартагол/сартагул» вполне вероятно после объединения имён «Саратак/Сартак» со словами «углы/огыл/огул/улы или улус/улты», т.е., потомки или народ/подданые Сартака. Как уже говорилось выше, названия родов, схожие с этими словами и словом «сарт», встречаются у алтайцев, башкир, казахов, кыргызов, где они могут быть производными как от ассимилированных сартов и их потомков, так и производными от алтайско-монгольских имен Сартакпай/Сартактай или Сартак.
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ЭКСПЕРИМЕНТ В ЭТИМОЛОГИИ СЛОВА "САРТ"
· Фонетические трансформации по цепи – «шарлы» - «сарлы» - «сартт/ты» - «сарт»
· Семантические трансформации через дополнения значения «горожанин/поселянин» значениями «оседлый», «мещанин», «купец/торгаш», «караванщик» «ходжа», «уламо», «писец» и многими прочими, которые будут приведены далее.
В основу предлагаемой автором статьи версии этимологии слова «сарт» легло слово «сартты» в словаре Радлова, а именно «Сартты (Kir)., von (из АА) сарт+лы) = шартлы условно допущенный жить в городъ – Jemand, der bedingungsweise zugelassen ist (in der Stadt zu leben)»[34].
С чем в словаре связывается в словаре слово «сартты»? Если со словом «Шарт [Osm. Krm. Kas. Tel.) aus dem arab»] – условiе, уговор»[35], то слова «сарт» в значении «шарт» у Радлова нет, но есть слово «серт». Если в значении «условно допущенный жить в городе», то такого порядка как получение мусульманином у кого-либо разрешения на право проживать в туркестанских городах/селах не было. Отсюда следует вывод, что речь все же шла о жителе города/селения, а помощник Радлова, который готовил словарь к изданию и о котором Радлов писал в предисловии к своему словарю, исказил разъяснение Радлова: «некто, безусловно, определённо живущий в городе» как: «Некто, кому условно разрешено жить в городе».
Слово «шарлы» появилось после того, как персидские слова «шахр/шар» или, к примеру, название селения получали тюркский суффикс «ли/лы/ты» и далее звучало – «шарлы/шарты/сартты» (поселенец), «коканлы/коканды» (кокандец), «тошкентли/ташкентты» (ташкентец) и т.п. Вспомним далее, что в тюркских языках слово «городской» звучало скорее как «калалы или калалык» и реже как «шаарлы/шарлы». Соответственно, слово «шарлы» в силу своей неустойчивости было более легко подвержено у тюрков фонетическим и семантическим трансформациям.
Кстати, слова «шахр/шаар» означали не только город, но и села. В комментариях к «Воспоминаниям» Садриддина Айни сказано: ««По определению местных факихов (законоведов), четыре селения, имеющие общий значительный базар и мечеть, составляют касаба (т. е. большой населенный пункт городского типа, своего рода слободу), а шесть селений с большим базаром и двумя мечетями уже образуют шахр или шаар (город)», а персоязычный/таджикоязычный собеседник именовал жителей селений как «шахрнишон» или «хисори»[36].
Закономерные и устоявшиеся фонетические субституции звуков описаны у языковедов и лингвистов. Эти субституции происходят вследствие того, что «…постоянное явление при заимствовании из одного языка в другой… приспособляет к своим системам чужеязычные явления»[37], а так же как следствие цепи фонетических замен, каждое из которых может быть внезапным, «когда оно осуществляется путем подстановки,…постепенным, когда имеет промежуточные ступени и является результатом эволюции»[38].
Рассмотрим закономерные субституции звуков «ш» в «с» и «л» в «т» в тюркских языках.
Субституции звуков «ш» в «с» и выпадение звука «х» в словах «шахр-шар-сахар» (город/село) в тюркских наречиях прослеживаются в словаре Радлова:
-
«шаhiр [Osm. Aus dem Pers.]» (стр. 1001)
-
«шаhар[Tar. Kar. Bar. Krm. T.]» (стр. 941)
-
«сахар[Kar. L.] городъ» (стр. 283)
-
«шар[Osm. Ktsch.] = шаhiр» (стр. 950)
-
«шар[Kir. Kom.] = шаhaр» (стр. 1004)[39].
Слово «шар» в значении город можно встретить в слове «Алтышар» в значении Восточный Туркестан[40], а выпадение звука «х», например, можно увидеть и в тюркском слове «апта/е», производного из «хафта» (персидское «неделя», «семерица»).
В словаре Радлова встречаются и следующие фонетические субституции звуков «ш» и «с» или «л» и «т»:
-
«Шауын[kir] рогатый скот» (стр. 930) – «Саун[kir] доение удой» (стр. 235).
-
«Шор солончаковая степь» [Dsch. Uig.] (стр. 1027) – «Сор[Kir] солончак = шор» (стр. 541).
-
«Шарт (Osm. Krm. Kas. Tel.]» (стр. 955) – «Серт[Kir.Koib.Sag.] Объщанiе, условiе, контрактъ, присяга, клятва». (стр. 467)
-
«Шашты[Kir. Von шаш-I-лы] покрытый волосами» и «Сач[AT.Uig.Dsch.Osm.Krm.] = чач волосы»[41].
-
«Кышлак» [Osm.] – зимние квартиры, казарма» (стр. 837-838)» и «кыстаг»[Sag. Koib.]» (стр. 814.) со ссылкой на «кыстау»[Kir. Sag. Koib.]. - зимовка, место, где зимуют» [42].
И в современных тюркских языках фонетические субституции в словах со звуками «ш» и «с» или «л» и «т» прослеживаются как результаты устоявшихся фонем, например:
-
«шаш» (каз.) - «соч» (узб.) – волосы; «шоли» (узб) - «салы» (кар.) – рис; «шор» (узб.) - «сор» (каз., кар., узб) – солончак, «самал» (каз. кар. Тат.) – шамол (узб) - ветер.
-
бахтли (узб.) - бахытты (каз.) – счастливый, удачливый; озодли (узб.» - азатты (каз.) – свободный.
-
В «Узбек халк шевали лугати»: «актык//аклык - набира «внук, внучка»[43].
Итак, слово «шарлы» после субституций трансформировалось в слово «сартты» и далее остается только проследить редукцию слова «сартты» в слово «сарт» как следствие перехода «…от более длинной или полной формы к более краткой форме, называемой редуцированной»[44]. Марузо пишет о подобной редукции как о закономерности, «…когда слово, несущее ударение на конце, если оно завершает собою группу звуков, теряет это ударение, занимая место в середине группы»[45]. Обратный процесс - продление слова и перенос ударения с конца слова на середину не отмечается в лингвистических закономерностях тюркских языков.
Семантические воздействия и трансформации в значениях слова «сарт»
Об общих закономерностях семантических трансформаций в различных языках лингвист Ж. Марузо говорит следующее: «..значение слова может рассматриваться либо как совокупность представлений, которые могут быть вызваны произнесением этого слова». В семантике слов «..среди множества возможных значений…различают узуальное значение…, т.е. чаще всего встречающееся, и окказиональное значение. Иногда считают возможным различать основное значение… и побочное значение.. или же устанавливают историю слова, находя его древнее значение, называемое первоначальным…, из которого развились другие, именуемые производными значениями. Одно и то же слово может иметь… прямое значение.. и переносное значение»[46].
Семантические трансформации слов посредством метафоры и метонимии описаны Ж. Марузо как общие закономерности в языках, когда значения и образы сравниваются между собой и ведут к новым значениями слова[47]. Метафора и метонимия может прослеживаться в виде следующих изменений - «последовательной… или цепочечной…, когда представленное ею сравнение приходится на несколько членов, идущих один за другим; противоречивой или ломаной, когда ведет к сближению двух несовместимых понятий[48]. Пример одного из такого рода смещения мы видим, например, у Абая, который критикует еще одно предубеждение казахов: «Ногай верблюда боится, верхом на коне устает, пешком идет — отдыхает, и беглые, и солдаты, и торговцы из ногаев. Не ногаем, а нокаем бы следовало вас называть»[49].
Айдаров вывел следующие закономерности семантических трансформаций в тюркских языках: «В процессе развития того или иного языка и диалекта заимствования… могут вызывать определённые изменения, происходящие одним из следующих путей:
· Заимствованное слово может способствовать исчезновению ранее употребляющегося слова-синонима.
· Оно способствует утрате первоначального и появлению нового значения у слова-синонима.
· Заимствование приобретает иное, чем в языке-источнике, значение»[50].
Таким образом, на основе описанных выше семантических закономерностей, слово «сарт» после обычного, основного, прямого и первоначального значения горожанин/селянин было дополнено на протяжении веков случайными, побочными, производными и переносными значениями - купец/торгаш, караванщик, ходжи, писец, безродный и прочими, о которых будет сказано далее.
Где возникло слово «сарт», куда и как распространялось? Продолжим лингвистический эксперимент в рамках ареальной лингвистики, которая, как пишет И.П. Сусов, «родилась из диалектологии», а «ареальное языкознание в качестве своего метода использует лингвистическую географию». Он же разъясняет один из методов ареальной лингвистики, когда: «На географические карты наносятся… изоглоссы (метки АЖ), характеризующие распространение явлений звуковых, лексических, грамматических, и лингвисты, сопоставляя разные карты, интерпретируя их, выносят своё решение о центрах, где зародились языковые инновации»[51].
Ареал и распространение того или иного языка и его слов, можно проследить по плотности изоглосс, а так же по их дисперсии, чему способствуют перемещения и места обитания носителей языков и говоров. Бородина М.А. пишет: «Лингвистическая география… приводит исследователя подчас к совершенно неожиданным выводам… в… истории языка, связанной с историей народов страны, торговых путей и отдельных населенных пунктов»[52]. О перемещениях сартов по торговым путям Абай писал: «…нет такого края, где бы не побывал торговец-сарт… Пока не было русских купцов, сарты доставляли казахам одежду для живых и саван для умерших, скупали гуртами скот…»[53], а пути сартов пересекались с маршрутами кочевых тюрков, индийцев, арабов, китайцев, монгол, иранцев, русских и прочих на пространстве Московии, Урала, Сибири и Алтая, Прикаспия, Афганистана и Ирана, Восточного Туркестана и Китая.
В основу гипотезы об ареале происхождения слова «сарт» могут лечь первые во времени изоглоссы слова «сарт» - его упоминания в письменных источниках XI века – у Махмуда Кашгарского и Юсуфа Баласагунского[54]. Бартольд отмечает, что «…г-н Аристов…напоминает приведенный еще у Вамбери… факт, что термин сарт уже употреблен в поэме Кутадгу билак (XI в.)» и делает не вполне уверенный вывод: «Очень вероятно, что монголы, в числе многих других терминов, заимствовали его у уйгуров»[55]. Однако и определённо, здесь речь может идти не обязательно об уйгурах, а о Восточном Туркестане и местах обитания, кочевания, как предков современных уйгур, так и соседних с ними народов, у всех из которых могло появиться слово «сарт».
У каких же народов могло появиться слово «сарт» как следствие вышеописанных фонетических закономерностей в изоглоссах субституций «ш» в «с» или «л» в «т»? Н. Баскаков отмечал субституции «ш» и «с» в саларском диалекте уйгурского языка, а «л» и «т» - в его лобнорском диалекте[56]. Фонетические субституции «ш» и «с» он же отметил и в языках кыпчакско-ногайской подгруппы кыпчакских языков – в башкирском, казахском, каракалпакском и ногайском языках[57]. Он так же отметил субституции «л» и «т/д» в казахском языке и особо подчеркнул наличие субституций «ш» и «с» на территории современного южного Казахстана. У Баскакова не отмечены такого рода субституции в других тюркских языках и, в частности, в кыргызском языке из алтайской группы языков[58]. Поэтому можно исключить происхождение слова «сарт» как результат субституции «ш» в «с» у кыргызов и у алтайских народностей.
Ареал звучания слова «сарт» может быть очерчен границами ареала дисперсии изоглосс, которыми служат значения слова «сарт» у Радлова и названия языков народов, в которых это слово употреблялось, например, «Osm.»- османское, «Dsch.»- чагатайское, «Kir.» – киргизское (казахское АЖ), «Alt.» – алтайское, «Tel.» – теленгутское, «Uig.» – уйгурское и т.п.
1) Сарт –[Osm. Dsch. Kir. Alt. Tel.]( тюркскiй житель средне-азiатскихъ городовъ).
2) (Uig. Dsch.) купецъ – «Слушай, какъ теперь говорит купеческiй староста, который съ китайскими караванами ъздит по всъму свету».
3) родъ алтайцевъ
4) (Kir.)– всъ жители городовъ въ Средней Азiи»[59].
Итак, ареал звучания слова «сарт» наблюдается не только в Восточном Туркестане, но и в среднеазиатских городах, а так же на Алтае и Турции.
Происхождение слова «сарт» приписывать определённо уйгурам или прочим тюркам Восточного Туркестана только по упоминанию в письменных источниках было бы не вполне корректным, так как не исключено привнесение этого слова в Восточный Туркестан извне. Тем не менее, следуя первым упоминаниям в письменных источниках, плотности и дисперсии изоглосс слова «сарт», а так же изоглосс приведенных выше фонетических закономерностей в субституциях, следует сделать наиболее вероятный вывод - слово «сарт» возникло до XI века у тюрков в ареале обитания носителей кыпчакско-ногайской подгруппы кыпчакских языков – предков сегодняшних казахов, каракалпаков, ногайцев, узбеков, уйгур - как название оседлого населения Ферганской долины, затем это слово широко употреблялось в ареале Сырдарьи и далее распространилось на территории Ирана, Турции, Северной Африки и России тех времен.
КАК И ПОЧЕМУ СЛОВО "САРТ" СТАЛО НЕПРИЕМЛИМЫМ ЭТНОНИМОМ
Изначально следует отметить отсутствие слова «сарт» в письменных источниках, созданных самими сартами, или в самоназваниях групп каких-либо групп населения Туркестана. В многообразных источниках на протяжении около десяти веков слово «сарт» звучит о сартах, но не от сартов, что можно объяснить только упорным неприятием этого самоназвания. Возьмем, к примеру, следующие документы и источники, где это слово должно бы встретиться, но отсутствует: эпос «Алпомиш». «Фан». Ташкент. 1999, «Самаркандские документы IV-VI веков». Москва. «Наука». 1974; Хафиз-и таныш ибн мир Мухамад Бухари. «Шараф-нама-йи шахи»/«Политическая история Средней Азии второй половины 16 века». Москва. «Наука». 1983 и многие-многие прочие.
Точности ради следует отметить, что слово «сарт» все же встречается в начале XX века в множестве документов, написанных или подписанных, но не сартами, а от их имени во времена «рус вакты» - «времена русских» - так часть населения Туркестана до сих пор называет времена пребывания России в Средней Азии. В этих документах термин сартов представляли русскому чиновнику посредники – чиновники, писцы и переводчики. Например:
a) Поверенного общества прихожан Бухарской мечети г. Перовска сарта Тохтамурата Турсунбаева … и подпись «Уполномоченный поверенный прихожан общества Бухарской мечети Тохтамурат Турсунбаев, а по незнанию его русской грамоты и личной просьбе расписался, Мещанин гор. Ташкента Сыр-Дарьинской области, Василий Иванович Богачев»
b) Прошение сарта Хайдаркула Адильбаева (усл.). РГИА. Ф. 1386 Ревизия сенатора Палена К.К. Туркестанского края в 1908-1910 г. Оп.1. Дело 262, Л. 95 – 96. «…По безграмотству просителя и его личной просьбе расписался…»[60].
Приведем еще один малоизвестный пример того, что сарты не считали себя сартами – это ответ ташкентского Махмута - «фактотума всех русских – знал всё и вся», на вопрос о том – кто такие сарты? Махмут ответил: «В здешнем крае много разных племен; самые многочисленные из них – Киргизское, Узбекское и Таджикское… Слово “сарт” значит – неизвестный человек; мы же (под этим словом) понимаем городского жителя или торгового человека. Сартовского племени нет; такое название придумали русские, когда этого слова “сарт” не понимали»[61].
Совершенно очевидно, что «сарты» появились потому, что их так назвали «не сарты» и так же, как европейцев (германцев) назвали «немцами» в России (от слова «немой» - в значении не знающий русского языка). Аналогичный случай произошёл, когда первооткрыватели Америки искали Индию, «нашли» ее в Америке и назвали «индейцами» племена с самоназваниями майя, ацтеки, инки, араукара и т.п. То же самое происходило с «киргизами», которые затем стали «казахами». Сейчас этот феномен прослеживается в случаях с «лицами кавказской национальности» в России, а так же в некоторых странах с «цыганами», которые сами себя называют «рома» с ударением на последний слог. Часть немцев, индейцев, цыган приняли эти этнонимы как самоназвания, но сарты не приняли самоназвания «сарт». Почему?
Во множестве источников приводятся утверждения об уничижительности или оскорбительности слова «сарт» как о следствии, но редко говорится или не приводятся причины и оскорбительные значения этого слова. Например, как о следствиях:
-
У Остроумова: «…кочевники его используют с пренебрежительным оттенком»;
-
Кокандец Мухаммад-Амин Мухаммаджанов утверждает: «…термин “сарт” оскорбителен»;
-
У Малицкого: «..слово “сарт”, прилагавшееся ко всей массе покорённого узбеками осёдлого населения, получило несколько презрительное значение»[2].
-
У Гиршфельда: «Презрительная кличка "сарт" стала прозвищем горожан»[62].
-
У В. Бушкова и Н. Зотовой: «..Слово “сарт” в устах узбеков (так же, как и киргиз) было бранным. Естественно, что многие из сартов сами стали считать недостойным для себя носить такое название..»[63].
-
«Кайсаки называют хивинцев презрительно сарт, а в лицо — оралды или ургянджи»[64].
Рассмотрим причины и значения оскорбительности и унизительности слова «сарт» в речах самих туркестанцев и их соседей:
-
У Наливкина: «Во время частых прежде междуусобий, а равно и во время набегов... сарт… по большей части прятался в джугаре или в садах, причем на киргиз смотрел как на безбожников и отчаянных головорезов... Зато каждый раз, когда нужда заставляла киргиза мирным образом приехать на базар в город или в сартовское селение, он считал себя потерянным человеком, ибо ему доставалось решительно от всех: сартовские собаки лаяли на его лохматый тумак (малахай); сартята вприпрыжку бежали за ним по улицам, распевая неприятные для него куплеты, а лавочники-сарты нагло обмеривали, обвешивали и обсчитывали его на базаре, зачастую глумясь… над его неотёсанностью, и над его совершенным незнанием мусульманских правил общежития, и над его грубым, аляповатым выговором. За все это киргиз искренно ненавидел и презирал сарта, считая его трусом, мошенником и выжигой, с которым нельзя иметь никакого дела, но от которого никуда не уйдешь»[65].
-
В кыргызском эпосе «Манас» говорится: «Сартов, которые не режут для гостя барана, богатырская плеть заставляла плакать»[66].
-
У калмыков говорят: "Если к нам приходит сарт, мы накормим и напоим его, и коня его накормим, и в путь запас дадим. А если калмык придет к сарту, ему не дадут пищу, и коня его оставят голодным»[67]. В этой и предыдущей цитатах речь идет о скупости сартов и их пренебрежении святой традицией гостеприимства.
-
Казахи говорят: "Туркпен - тор агам, озбек - оз агам, кыргыз-казак бiр туган, жаман/ахмак сартты кiм туган?" ( «Туркмен – почетный брат (от слова «тор» - почетное место у дастархана), узбек – мой брат, кыргыз и казах - близнецы, но кто породил плохого сарта?»). Слова «жаман и ахмак» имеют значение не только «плохой», но и хитрый, пронырливый, подлый, лживый, отвратительный и т. п.
-
В пословице: «Озбек - оз агам, сарт - садакам» слово «садакам» переводится как «моя жертва». У Радлова оборот «садакам кетсiн» переводится как «пусть дъло (эта вещь) идетъ куда хочетъ!»[68]. В случае с «сарт–садакам» от сарта стремятся избавиться поскорее как от неприятности.
-
В пословице "Татсыз сарт болмас, сартсыз тат болмас" сарты воспринимались так же как татар, находя между ними много общего.
Продолжим лингвистический эксперимент в рамках семантических закономерностей и рассмотрим появление новых значений слова «сарт» вследствие аллитерации или звукоподражания «посредством которого понятие, означаемое, представлено в звуковом образе, в означающем»[69]. У Абая встречается такой пример появления нового значения слова «сарт», где Абай критикует еще одно предубеждение казахов по отношению к сартам: «В детстве (т.е., в XIX веке АЖ) мне приходилось слышать:: «Ах вы, сарты… при встрече лебезите.. каждого куста пугаетесь… трещите без умолку, за что и прозвали-то вас сарт-сурт»[70]. Здесь кочевник говорит о сарте как о личности без чувства достоинства, трусе и болтуне.
Появлению новых значений в слове «сарт» мог способствовать и эффект следующей метонимии – переноса на сарта значений слов «шум/стук/крик/гул/скрип»:
· «Сартыл (v)[Sag.]. Шумъть, гудъть, свистъть» и «Сартылда (v) (Kir.) – шумъть, стучать, громко говорить, кричать»[71].
· «Шарт (Shor. Tel. - треск», «шартла (Shor. Kas). – 1) трещать 2) произвести громкiй шумъ 3) хлопнуть», «шартла (Dsch) – журчать», «шарткындак[Tob.] – скрипящий»[72].
Значения выше сохранились и в современных словах:
· «Сартыл – грохот, громкий, сильный стук, треск. Сартылдак – трещотка»[73].
-
«Шартылдатмок» – трещать, хрустеть»[74].
-
«Сартылдат – понудительное от сартылда (разговорное) вызывать тарахтение»[75].
«Тарахтящие и скрипящие» значения в слове «сарт» могли возникнуть после той же метонимии - переноса на сарта восприятия шумной среды, в которой жил сарт или которую он создавал- шум базаров, крики людей и верблюдов, скрип колес арбы и прочее.
· «Время уже подходило к 8 часам, как начали являться… сарты, киргизы и др. паломники из Ср. Азии». (Стр. 123), «..сборы каравана, сопровождаемые шумом и криками людей, ревом верблюдов» (стр. 120), «...при приближении наших верблюдов полусонные люди вскакивали с испугом на ноги, поднимался гвалт и крик» (Стр. 122)[76].
Предыдущий источник говорит об Аравии, но вот как описывается город Средней Азии.
· «..базар начался. Теперь по улицам города уже трудно ходить: всё запружено людьми, верблюдами, лошадьми, арбами и ослами; всё движется, горланит, постоянно слышатся крики "пошт" (берегись), «Все интересы города…главным образом сосредотачиваются на базарах и бесчисленных лавках, на нескольких мечетях и медресе. Лавок, торговых площадей и крытых базаров действительно здесь много; и в некоторые дни всё это сильно оживлено густыми жужжащими толпами пёстрого азиатского люда вперемешку с верблюдами, ослами и лошадьми»[77].
И, наконец, приведем те значения, которые не были известны или о которых не решались писать этимологи слова «сарт». Слова «сарт» и «сартылдак» имеют значения, весьма неприятные для слуха, нюха и зрения, которые в восточный литературе витиевато означают – «испускание ветров» и «справляющий нужду». Сравните со значениями слов «сартыл» и «шартла» выше, где слово «сартылдак» означает субъект действия, а слова «сарт/сурт» обозначают процесс. Остроумов цитирует Гребенкина: «Каракалпак кричит «сасык сарт»» [78], т.е. вонючий сарт. Почему вонючий? Потому что «сартылдак». (Некоторые пословицы, поговорки, анекдоты и куплеты сартов и несартов друг о друге привести в печатном виде невозможно – уж слишком они скабрезны).
Итак, слово «сарт» в рассмотренных ранее значениях - горожанин/поселенец, купец и пр. были дополнены значениями – безродный, негостеприимный, болтун, торгаш, жадный, хитрый, мошенник, трус, вонючка и пр.
Напомним, что Наливкин называл киргизами «вообще тех тюрко-монголов, которые вели кочевой образ жизни и занимались преимущественно скотоводством»[79]. Эти тюрко-монголы словом «сарт» называли своих же соплеменников, которые оседали в поселениях и теряли образ жизни и культуру своих сородичей (см. второй абзац в разделе «Дискурс: о значениях слова «сарт»). Применительно к современности и с точки зрения наших тюркских предков, сартами являются все те, кто утерял традиции и культуру кочевых тюрков, т. е. почти все современные казахи, кыргызы, таджики, узбеки и т.п. (См. «портреты сартов» на изображении).
Аналогия не аргумент, но помогает понять смысл сказанного выше - слово «сарт» у тюрков приобрело нечто вроде значения слова «жид» в славянских языках. Поставим себя на место «туземца» в ситуациях описи населения или переписей, затем вспомним содержание раздела «Бранные и срамные значения слова «сарт» выше. Итак, появился некто и спросил: «Кто Вы по национальности – казах, кыргыз, сарт, таджик, узбек?»… Вполне очевидно, почему «сарты», как и «жиды», отказались от такого рода самоназвания в описях и переписях населения.
О сартах в описании населения и переписях
Применительно к сартам и говоря об описях и переписях населения, которые велись российскими, а затем советскими исследователями, следует отметить стремление к тщательной этнической идентификация населения по их самоназваниям. Татищев, автор «Истории Российской», писал в инструкции чиновникам Посольского приказа еще в XVIII веке: «Имя чтоб положено было точно по изречению тому, какого оное языка, или как тот народ сам именуется»[80]. Документы Посольского приказа «…изобиловали вполне дифференцированными наименованиями тюркоязычных народов, чаще всего отражавших их самоназвания, как-то: «узбеки», «башкиры», «трухменцы», «каракалпаки», «казаки», «киргисцы» и др.»[81].
С.В. Соколовский пишет о следующих подходах в этнической идентификации в переписях, где прослеживается следование принципу Татищева:
-
«.. многие неточности и ошибки переписи 1897 г. были сделаны вследствие того, что перепись не содержала вопроса о национальности...»
-
«Уже к 1920 г. родной язык перестал рассматриваться… как основной показатель народности, и этот подход был заменен довольно сложной методикой определения национальной принадлежности населения, включавшей вопросы об официальных и неофициальных наименованиях групп населения, родовых и территориальных подразделениях в рамках отдельных народностей и т.п. Столь же детальные сведения собирались о языке и вероисповедании, причем выяснились отношения и связи между "национальным самоопределением" с вероисповеданием. Все эти исследования, и дискуссии о принципах национального районирования и регионализации, позволили выработать новый подход, положенный в основу переписи 1926 г. и использованный затем во всех советских переписях».
-
«… В период 1924-26 гг. в КИПС были разработаны инструкции по регистрации национальности и составлен Список национальностей СССР… переписчики должны были узнать национальную принадлежность родителей опрашиваемого, вероисповедание…, разговорный язык …» Однако «Далеко не во всех регионах население понимает термины «национальность» и «народность», а в ряде случаев вообще эти термины не имеют аналогов на родных языках опрашиваемых… "[82].
С. Абашин приводит следующее цитаты, из которых следует, что от слова «сарт» отказывались не только сарты, но и исследователи сартов еще в XIX веке:
-
Аристов и Бартольд: «Статистический комитет Самаркандской области где-то в начале 1890-х годов в принципе отказался фиксировать сартов как отдельную категорию, заменив её узбеками».
-
Зарубин, ссылаясь на Самойловича: «Уже во время работ (по подготовке переписи 1917 года) руководителями было разъяснено сотрудникам, что особого народа “сарт” не существует и что этот термин всюду должен быть заменён словом “узбек”» и «при существующем ныне стремлении передовых кругов Туркестана к объединению вполне или почти осёдлого турецкого населения края под именем узбеков, вполне основательным представляется мнение турколога А.Н. Самойловича о желательности устранения термина “сарт” из статистической терминологии и замены его именем «узбек». В практическом отношении это может лишь ускорить сформирование нарождающейся национальности, которой, несомненно, предстоит большое будущее»[2].
Не состоявшимся ожиданиям переписывания всех жителей Средней Азии под тем или иным единым этнонимом способствовали не намерения исследователей или политиков, а результаты их следования самоназваниям групп населения, у которых еще в XVIII веке и до всевозможных переписей были альтернативные «сарту» самоназвания – араб, жугут (еврей), казах, каракалпак, курама, кунград, кыпчак, кыргыз, таджик, туркмен, узбек и пр. Вспомним так же, что часть элит туркестанцев предлагали для туркестанцев этноним «тюрк», но он не был принят из-за опасений российских политиков усиления влияния Турции в регионе и, особенно, после бурной деятельности Энвер-паши в регионе.
Мы почти пришли к выводу – почему исчезли сарты, но остается вопрос - почему не стали национальностями (этнонимами) курама, кыпчаки, найманы, кунграды, теке и прочие? Потому, что они были племенами или группами родов, в отличие от самоназваний казах, кыргыз, таджик, узбек, каракалпак, туркмен и пр., в которые входили те или иные указанные выше родоплеменные группы как составные части проектируемых национальностей Средней Азии.
Если бы не бранные и срамные значения слова «сарт», вполне возможно было бы появление «Сартстана» в Средней Азии после национально-государственного размежевания в ходе становления РСФСР и, затем, СССР. Это не произошло потому, что были созданы Казахстан, Каракалпакстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан, а так же и потому, что первым критерием определения территории для той или иной национальной республики было наличие большинства населения с тем или иным этническим самоназванием. Вторым критерием при проектировании границ была экономическая привязанность территории с той или иной этнической группой к экономическим центрам[83] или к рынкам сырья и сбыта, а, проще говоря, и для той средней Азии - к ближайшим базарам и к территориально-отраслевым органам управления - комиссариатам и Советам.
К примеру, применительно к первому критерию, упомянутому выше, Ферганская долина была разделена между киргизами, таджиками и узбеками, а по второму критерию - на территории их республик появились территории и анклавы, где жили этнические группы, чьи этнонимы не совпадали с названиями республик.
Возможно, что были и другие цели переписей и национально-государственных размежеваний, как, например, провокации будущих трений и конфликтов для использования в политике «Разделяй и властвуй», однако эти цели существуют только как умозаключения тех или иных исследователей и без надежных обоснований этих умозаключений. Большевики-коммунисты руководствовались, прежде всего, рациональными интересами укрепления своей власти и экономики в любой из проектируемых ими государственностей. И то и другое могло состояться только на основе эффективного управления многонациональным государством на основе баланса интересов элит как внутри национальностей, так и между ними. Провоцирование и планирование будущих межэтнических конфликтов могло только помешать становлению молодого государства и его безопасности. Этому утверждению можно найти множество подтверждений в трудах Ленина и Сталина, в программах и действиях большевиков-коммунистов. А экономика строилась не только в целях развития самой экономики, но и для создания рабочего класса, который был необходим коммунистам в рамках их парадигмы как социальная база их власти и как противовес мелкобуржуазному крестьянству и «гнилой» интеллигенции.
Кстати, наряду с политическими и экономическими целями выявления этнической композиции населения в переписях следует упомянуть цели образования и пропаганды, о которых пишет В. Козлов: «Переписи населения Советского Союза, начиная с… переписи 1920 года, учитывали как национальность (в 1926 г. - “народность”), так и родной язык населения, чтобы использовать сведения о языке в школьной, в издательской политике и т. д.»[84].
Post Scriptum
В последнем издании «Узбек миллий энциклопедияси» есть статьи к словам «сарматы» и «Сартр», но нет статьи к слову «сарт», хотя в предыдущем издании это слово было определено как «земледельцы, торговцы и ремесленники, жившие в кишлаках и городах»[85]. Исчезновение этого слова в энциклопедии страны, в описании населения которого это слово играло многовековую роль, очевидно, говорит о следующем:
-
Этимология и значения слова не были ясны и воспринимались как бранные значения,
-
поэтому в слове не нашли научную, культурную или прочие ценности, т. е. отказали этому слову в праве на существование.
Ссылки
[1] Бартольд В. Сочинения. «Восточная литература». Москва. 1964. Том II. Часть 2. Стр. 277.
[2] «Население Ферганской долины. (К становлению этнографической номенклатуры в конце XIX - начале XX века). // Ферганская долина: этничность, этнические процессы, этнические конфликты». Отв. ред. С.Н. Абашин, В.И. Бушков. Москва. «Наука». 2004. Электронная версия книги.
[3] Валиханов Ч. Избранные произведения. Москва. «Наука». 1987. Стр. 288
[4] Остроумов Н.П. «Сарты». 1896. Стр. 11.
[5] Интервью с Н. Масановым. http://www.zakon.kz/our/news/news.asp?id=27228
[6] Валиханов Ч. Избранные произведения. Москва. «Наука». 1987. Стр. 11-12
[7] Наливкин В. и Наливкина М. "Русско-сартовский и сартовско-русский словарь… по наречиям Наманганского уезда". Казань. 1884.
[8] Мейе А. Введение в сравнительное изучение индоевропейских языков. Москва-Ленинград. 1938. http://www.herzen.spb.ru/DOC/umo/prog540300.rtf
[9] Туземцы раньше и теперь. Очерк В.П. Наливкина. Издание А.Л. Кирснера. Ташкент. 1913. Переиздание. Москва. 2004 г. Стр. 34-35.
[10] «Вокруг света». 1896. № 29. Стр. 455-459. http://zerrspiegel.orientphil.uni-halle.de/t958.html
[11] «Сарты». Статья в «Энциклопедии Брокгауза Ф.А. и Ефрона И.А. (1890 – 1916)». http://www.brocgaus.ru/text/089/055.htm
[12] «Вокруг света». 1896. № 3. Стр. 38-40. http://zerrspiegel.orientphil.uni-halle.de/i426.html
[13] Бартольд В. Сочинения. Москва. 1964. Том II. Часть 2. Стр. 527.
[14] Бартольд В. Сочинения. Москва. 1966. Том IV. Стр. 431.
[15] Бартольд В. Сочинения. Москва. 1963. Том II. Часть I. Стр. 196-197.
[16] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том IV. Часть I. Стр. 238.
[17] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том VI. Часть I. Стр. 342.
[18] «Узбек халк шевали лугати»/Словарь узбекских народных говоров. Под редакцией Ш.Ш. Шоабдурахманова. Тошкент. «Фан». 1971. Стр. 230.
[19] Айдаров Т. Проблемы диалектной лексикологии и лингвистической географии. Алма-Ата. 1991. Стр. 26.
[20] Бартольд В. Сочинения. Москва. 1964. Том II. Часть 2. Стр. 312.
[21] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». С.-Петербургъ. 1893. Том I. Часть I. Стр. ХVI-ХVIII.
[22] Бартольд В. Сочинения. Москва. 1964. Том II. Часть 2. Стр. 303.
[23] Бартольд В.. Сочинения. Москва. 1964.Том II. Часть 2. Стр. 529.
[24] Абай. "Кара соз" (Черное слово). http://www.kazakh.ru/talk/mmess.phtml?idt=15881
[25] Шакарим Кудайберды-улы «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий». Алма-ата. 1990. http://www.history.kz/Articles/sart.php
[26] Зварницкий Д.И. «Путеводитель по Средней Азiи от Баку до Ташкента в археологическихъ и историческихъ отношенияхъ». Ташкент. Лахтин. 1893. Стр. 126-127.
[27] «Легенды Алтая». http://www.altai.fio.ru/projects/GROUP2/potok12/site/legend.htm#_Сартакпай
[28] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том IV. Часть I. Стр. 318.
[29] Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Том 3. 1987. Стр.564.
[30] Хафиз-и Таныш Бухари. Шараф-нама-ий шахи/Книга шахской славы. http://www.vostlit.info/Texts/rus9/Buchari1/framevved2.htm
[31] "Путешествия в восточные страны Вильгельма де Рубрука в лето благости 1253". Москва. «Мысль». 1997. http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/rubruk.htm
[32] «История династии Чингизидов. Из «Насировых Разрядов» Джузджани». http://www.karelia.ru/psu/Chairs/PreRev/Gold_Horde/2_1.rtf
[33] «Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука». Москва. 1957. Стр. 185.
[34] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том IV. Часть I. Стр. 335.
[35] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том IV. Часть I. Стр. 955.
[36] Айни Садриддин. «Воспоминания». Ленинград. Издательство АН СССР. 1960. Стр. 1004.
[37] Примечание редакции в книге Ж. Марузо «Словарь лингвистических терминов». Издательство «Иностранная литература». Москва. 1960 г. Стр. 304.
[38] Марузо Ж. «Словарь лингвистических терминов». Москва. 1960 г. Стр. 108-109.
[39] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том IV. Часть I.
[40] Валиханов Ч. Избранные произведения. Москва. 1987. Стр.112.
[41] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том IV. Часть I.
[42] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том II. Часть I.
[43] «Узбек халк шевали лугати». Тошкент. «Фан» 1971. Стр. 325.
[44] Марузо Ж. «Словарь лингвистических терминов». Стр. 285-286.
[45] Марузо Ж. «Словарь лингвистических терминов». 1960 г. Стр. 248.
[46] Марузо Ж. Словарь лингвистических терминов. 1960 г. Стр. 114-115
[47] Марузо Ж. «Словарь лингвистических терминов». Стр. 155.
[48] Марузо Ж. «Словарь лингвистических терминов». Стр.192.
[49] Абай. «Кара соз» (Черное слово). http://www.kazakh.ru/talk/mmess.phtml?idt=15881. Примечание автора статьи: «1. По-монгольски нокай - собака. В древнемонгольско-тюркском языке "нокай ил" (год собаки) - одиннадцатый год по летоисчислению, основанному на 12-летнем животном цикле». http://www.tatar.kz/isem_m_r/n_m_r.htm
[50] Айдаров Т. «Проблемы диалектной лексикологии и лингвистической географии». Алма-Ата. 1991. Стр. 204.
[51] Сусов И.П. «Введение в теоретическое языкознание». http://homepages.tversu.ru/~ips/6_06.htm
[52] Бородина М.А. «Проблемы лингвистической географии». Москва-Ленинград. 1966. Стр. 8.
[53] Абай. "Кара соз" (Черное слово). http://www.kazakh.ru/talk/mmess.phtml?idt=15881
[54] Бартольд В. Сочинения. Москва. 1963. Том II. Часть 1. Стр. 460
[55] Бартольд В. Сочинения. Том IV. Стр. 227.
[56-58] Баскаков Н.А. «Введение в изучение тюркских языков». Москва. 1969. Стр. 297-298,
стр. 337-349, стр. 311-312, стр. 337-349.
[59] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том IV. Часть I. Стр. 335.
[60] a) http://zerrspiegel.orientphil.uni-halle.de/t897.html; b) http://zerrspiegel.orientphil.uni-halle.de/t939.html
[61] «В Средней Азии. (Из записок русского путешественника)». «Нива». 1879. Номер 24.Страница 462. http://zerrspiegel.orientphil.uni-halle.de/t209.html
[62] Гиршфельд (и Галкин). Гиршфельд. «Военно-статистическое описание Хивинского оазиса. Составил ген. штаба кап. Гиршфельд. Переработано нач. Аму-дарьинского отд. ген. майором Галкиным». Ташкент. Часть I —1902, часть II — 1903. http://www.artezian.org/_forum/viewtopic.php?p=1834&sid=b02290cdfd7497fe7dde72b6a92e9ddb
[63] «Материалы Всеобщих переписей. С. 42-56». Цитируется по В.И.Бушкову, Н.А.Зотовой. «Сельское население Наманганского уезда на рубеже XIX – XX веков (по статистическим данным). Этнический состав населения уезда». В книге «Население Ферганской долины. (К становлению этнографической номенклатуры в конце XIX - начале XX века). // Ферганская долина: этничность, этнические процессы, этнические конфликты/ Отв.ред. С.Н. Абашин, В.И. Бушков. Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Москва. «Наука». 2004.
[64] «Записка, составленная по рассказам Оренбургского линейного батальона № 10 прапорщика Виткевича….». http://kungrad.com/history/biblio/vitkev/
[65] «Туземцы раньше и теперь». Очерк В.П. Наливкина. Ташкент. 1913. Переиздание. Москва. 2004 г. Стр. 28.
[66] «Манас». Кыргызский эпос. http://manas.kyrgyz.ru/?page=38
[67] «Алтай - Гималаи [Путевой дневник]». Николай Рерих. http://bibliotekar.ru/ssR9.htm
[68] «Опытъ словаря тюркских наречий В. В. Радлова». Том IV. Часть I. Стр. 386.
[69] Де Соссюр Ф. цитируется по Марузо Ж. «Словарь лингвистических терминов». Стр. 155.
[70] Абай. «Кара соз» (Черное слово). http://www.kazakh.ru/talk/mmess.phtml?idt=15881.
[71] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том IV. Часть I. Стр. 336.
[72] «Опытъ словаря тюркских наречий В.В. Радлова». Том IV. Часть I. Стр. 956.
[73] Махмудов Х. Г. Мусабаев. Казахско-русский словарь. Алматы. 2001. Стр. 318.
[74] «Узбек халк шевали лугати». Тошкент. «Фан». 1971. Стр. 325.
[75] «Каракалпакско-русский словарь». Москва. 1958. Стр. 566.
[76] Ишаев Ш. М. «Мекка – священный город мусульман»/Библиотека сайта XIII век. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Arabien/Isaev/text.htm
[77] «По средней Азии. Из записок художника Л.Е. Дмитриева-Кавказского, путешествовавшего в 1887 году по Закаспийской области». http://www.tatmir.ru/article.shtml?article=598§ion=0&heading=175
[78] Остроумов Н.П. Сарты. 1896. Стр. 25
[79] «Туземцы раньше и теперь». Очерк В.П. Наливкина. Стр. 24.
[80] «Сравнительные словари всех языков и наречий». Отделение 1, ч. 2, СПБ, 1789 стр. 2, ч. 3, 1791, стр. 114, 153, 158. Цитируется по - Г. Благова. "Вариантные заимствования турок-тюрок в русском языке…». «Тюркологический сборник». Москва. Наука. 1972. Стр. 106.
[81] Благова Г. «Вариантные заимствования турок-тюрок в русском языке…». Цитируется по «Тюркологический сборник». Москва. Наука. 1972. Стр. 105.
[83] Усягин А.В., Шишков М.К. «Территориальное управление в России: теория, история, современность, проблемы и перспективы». http://terrus.ru/mono/index.shtml Там же приведены цитаты из Владимирского М.Ф. «Основные положения установления границ административно-хозяйственных районов (доклад на 2-й сессии ВЦИК 8-го созыва, март 1921 г.) // Вопросы экономического районирования СССР. Сб. материалов и статей (1917-1929). Москва. Госполитиздат. 1957.
[84] Козлов В. «Национальная газета» № 6-7 (18-19). 1998 г.
[85] «Узбек миллий энциклопедияси», Ташкент, том 7, 2004 г. и «Узбек совет энциклопедияси», Ташкент. 1977, том 9, стр. 535.
Отзывы о статье
Неправильный код защиты!
<Назад | Далее>