Лама не умер, а медитирует

Отчего в такие загадочные края мало кто из Латвии добирается?

Слишком уж заковыристый путь. Сначала надо пилить четверо суток на поезде из Москвы в Улан-Удэ5500 километров- целая жизнь! Даже если провести их в плацкартном вагоне, что я обычно и делаю, это суперкомфорт по сравнению с тем транспортом, которым придется потом передвигаться по самой Бурятии. Хотя нужно было заняться поиском самых дешёвых авиабилетов, чтобы так долго не колыхаться в поезде. Нет, в столице, конечно, все нормально: автобусы ходят, целых четыре маршрута. А вот шаг за пределы города – и начинаются большие проблемы.

Бурятия велика – размером с Германию, но с совершенно иной плотностью населения: три человека на квадратный километр. И эти трое сидят на своем километре большую часть года безвылазно, потому что все равно никуда не добраться. На севере – тайга и горы. На юге – бескрайняя степь. Крупных дорог практически нет. То, что громко именуется «федеральными трассами», лучше уклончиво назвать «направлениями». А почему? Такие природные условия. Горная часть Бурятии – сейсмически активная зона, все время происходят подвижки почвы. Там бесполезно строить дороги в нашем понимании: первый же сильный дождь – и река асфальт залила, затем его тряхануло, потом валун с холма на него скатился. Поэтому водители обычно едут так: следы колес видят – значит, кто-то куда-то добрался, можно следом.

А у меня было задумано путешествие по дацанам – буддийским монастырям, которые раскиданы по всему краю, возведены в самых медвежьих углах. И оно бы ни за что не осуществилось, кабы не подфартило – я познакомился с главой всех российских буддистов Хамбо ламой Аюшеевым. Для бурятов это намного круче, чем президент республики.

– Тоже плацкартом ехал?

– Я встретил его в Иволгинском дацане – единственном, куда смог добраться сам, поскольку туда из Улан-Удэ раз в день идет маршрутка. Народ сидит на головах друг у друга, баулы, сетки, дети, но все друг другу улыбаются – буддисты. Иволгинский дацан – самый крупный в Бурятии. Я шагнул за ворота и обомлел. На огромной территории – масса храмов, расписанных в яркие цвета и покрытых золотом. Прибавьте сюда белоснежные ступы, большие молитвенные барабаны, статуи укрощенных демонов – хранителей буддизма, монахов в оранжевых одеждах, а на ветвях елей и пихт – цветастые шелковые шарфы, повязанные во время обрядов. Буйство красок!

В аскетически пустой комнатке, куда я заглянул, чтобы спросить дорогу к другим дацанам, сидел человек, на стене – коврик с вышитыми божествами, в руках ноутбук. Так сказать, скромненько, но со вкусом. Мое непонимание, к кому я полез с расспросами, очень его развеселило. Это и был XXIV Пандито Хамбо лама Дамба Аюшеев, второй человек в мире после тибетского далай-ламы. Один звонок по мобильнику – и помощь в том, чтобы попасть в самые дальние бурятские дацаны, была мне обеспечена.

Иволгинский дацан знаменит тем, что там сидит в позе лотоса 160-летний лама Итигэлов, и никто не понимает, жив он или мертв. Ламе периодически состригают волосы и ногти, бреют его, в жаркие дни пот промакивают. Судмедэксперты его периодически осматривают – и каждый раз в шоке: подвижность суставов, упругость кожи такая, словно лама скончался вчера. А буддисты вообще уверены: это не мертвый лама, а медитирующий.

Он ведь действительно не умирал, а велел закопать свое тело в кубе из кедра и достать через тридцать лет. После чего сел в позу лотоса и ушел. С тех пор ламу не раз закапывали и выкапывали, убеждаясь, что он не изменился.

Последние двенадцать лет он сидит за стеклом в самом большом храме Иволгинского дацана. Я в первый же день спросил, где это, мне показали.

Но – все храмы открыты, а этот закрыт. Постучался, открыл монах. Можно зайти? Нет, нужно благословение настоятеля. Через две недели, уже объехав все дацаны, я повторил попытку. Видимо, ламы сочли, что я очистился душой. Мне дали ритуальный шарф хадэк – оранжевый легкий кусочек ткани, как подношение. Открыл дверь тот же монах, его уже предупредили. Захожу: в огромном помещении деревянное возвышение – алтарь. На нем постамент, на котором в позе лотоса сидит лама Итигэлов. Я ожидал увидеть что-то вроде мумии Ленина. На фотографиях ведь видно, что тело повреждено – это когда в тридцатые годы глупость сделали, солью его засыпали. Но это была не мумия! У Итигэлова открыты глаза и осмысленный взгляд. Он смотрит на тебя, куда бы ты ни сел. Я мог находиться там сколько угодно, но выдержал пятнадцать минут. Голова стала кружиться, и я ушел – зато весь день был потом в приподнятом настроении.

Каждый студент дацана должен обязательно провести ночь наедине с Итигэловым, чтобы понять – идти ему дальше по пути изучения буддизма или нет. Некоторые после такой ночи спешно покидают монастырь.

– Помнится, в Иволгинский дацан приезжал и президент Медведев. Тоже сидел напротив Итигэлова…

– Да, парнишка-монах, ставший моим гидом в дацане, рассказывал, что во время того визита всем монахам раздали подарки: куртки-ветровки с символикой «Единой России» на спине. «Хорошие куртки, – похвалил он, – у нас в степи ветрено. Потом шаманы приходили и несколько курток выпросили. На них ведь медведь изображен, а это для шаманов сильнейший тотемный зверь». Так что мы тут разговариваем, а в это время в далекой Сибири шаман бьет в бубен и вызывает духов в куртке «Едра».